Когда меня ты позовешь,
Боюсь, тебя я не услышу.
Так громко дождь стучит по крыше...
Т. Артемьева.

На долю секунды ей показалось, что во взгяде его мелькнула тень ужаса -
зрачки расширились до пограничной черты. Но через мгновение
глаза привычно сузились. Сару всегда поражало его умение владеть собой.

***
....Я хочу лежать с тобой на белом песке под пальмами. Кончики твоих
ресниц совсем выгорели.
Губы – нежные и ненасытные, чуть солоноватые на вкус. А кожа пахнет
морем...

О том, что Майкл взял на себя убийство Кима и был арестован, о побеге из
панамской тюрьмы, Сара узнала из газет и телерепортажей. Ее участие в
этой истории закончилось тем, что Майкл отнял у нее пистолет и с силой
толкнул к катеру, утлой допотопной посудине. Его лицо было таким
страшным, что Сара, прибитая шоком, даже не подумала ослушаться.
Последнее, что она помнила о Майкле, был его крик «Уходи!»

Спустя какое-то время, Сара обнаружила себя в маленькой прибрежной
деревне. Почти четыре месяца понадобилось, чтобы оправиться
от потрясения. Покой, простая пища, забота и сердечное участие дали
хороший результат, и наконец, Сара попросила отвезти ее в Панама-Сити.
На розыски Майкла требовались деньги, и она вылетела домой тот час же,
как только в американском консульстве была установлена ее личность.

Но вернуться к гостеприимным панамским берегам не пришлось. СМИ,
захлебываясь, кричали о сенсационном процессе над самым знаменитым
беглецом США. Первоклассные адвокаты, оспаривая право защиты, предлагали
свои услуги. Самый дорогой - отказался от гонорара, отдав предпочтение
обрушившейся на него славе.
Процесс был выигран блестяще, несмотря на то, что клиент обвинялся не
только в совершении двух побегов, из-за чего на свободе оказались
опасные преступники, но и в убийстве трех человек.

....Долгими зимними вечерами я хочу сидеть с тобой у камина, тихо водя
пальцами по линиям татуировки. Твои руки убаюкивают, как крылья, и я
знаю, что так будет продолжаться вечно..

Саре удалось получить доступ на последнее судебное заседание. Она сидела
в первых рядах, сцепив от волнения пальцы, не сводя с Майкла
глаз. Она была абсолютно уверена, что он ее видел, но бледное исхудавшее
лицо его осталось непроницаемым. Он ни разу не взглянул в ее сторону.
Саре даже в голову не могло прийти, что Майкл ее избегает - сейчас он
должен положить все силы на то, чтобы снять с себя обвинения. Чтение
оправдательного вердикта потонуло в аплодисментах. Сара с
трудом пробралась сквозь толпу... Но Майкл будто растворился в воздухе.

Крайне озадаченная, она встретилась с Линком и
потребовала объяснений. Линк, точно заезженная пластинка твердил, что
ничего не знает о местонахождении брата. Сара просила, потом перешла к
мольбам и, наконец, сорвалась. Линк, будучи не в силах выносить ее слез,
зажмурился и упорно повторял заученный текст. Сара ничего не смогла
добиться. Вскоре он с ЭлДжеем уехал в Европу и, тщательно проследив за
ними, она не обнаружила никаких следов Майкла. Вопреки своим
принципам, ей пришлось употребить все влияние дочери бывшего
губернатора.
Наконец, его отыскали в захолустном городишке, затерянном в лесах на
границе с Канадой.

****
На долю секунды ей показалось, что во взгяде его мелькнула тень ужаса, -
зрачки расширились пограничной черты. Но через мгновение
глаза привычно сузились. Сару всегда поражало его умение владеть собой.
Из нее вышибло все старательно отрепетированные слова.
Губы дрожали так, что пришлось сжать их.
- Почему?.. - Майкл безразлично пожал плечами. – Потому, что я так хочу.

Она беспомощно стояла посреди неуютной комнаты. Майкл
не счел нужным ни подняться со старого продавленного дивана, ни
предложить ей сесть. Изящные кисти, трогательно торчащие из коротких
рукавов поношеного свитера, длинные ноги в линялых джинсах. Трехдневная
щетина, капли пота на бритых висках. Он тянул паузу, открыто
глядя ей в лицо. Саре всегда было трудно разгадывать его, и она так и не
могла понять, убийственно ли он спокоен, или едва сдерживается.

Он начал с того, что попросил покинуть его дом.
Собственно, это прозвучало корректным, но настоятельным требованием
оставить его в покое. Мало осознавая, что происходит, Сара присела
рядом, протянула ладонь. Он отклонился, даже не пытаясь
скрыть неприязнь. Судя по всему, встреча эта вызывала в нем лишь
раздражение, а жалкое состояние Сары нисколько не волновало. Всем своим
видом демонстрируя высшую степень недовольства, он умудрялся оставаться
чудовищно невозмутимым. Майкл... Ее Майкл...

– Что с тобой? Что происходит?..
- Игра окончена. Я чересчур долго вынужден был изображать симпатию.
- Ты лжешь... Не знаю, зачем, но ты лжешь!..
- Я использовал тебя. Признаю - это было не слишком красиво, но меня
лишили выбора.
- Что ты делаешь здесь? Почему не возвращаешься в Чикаго?
- Устал. Ищу тишины.
- ... Зачем ты оставил то сообщение?..
- Даже не знаю. Был уверен, что ты не вспомнишь название места.
- Зачем взял на себя убийство Кима?..
- Имидж бойскаута обязывал. – Майкл усмехнулся, но
в глазах остался ледяной узор.

Саре с трудом удавалось сохранять самообладание. На все вопросы Майкл находил ответ, всякий раз возвращаясь к непреклонному желанию от нее избавиться. Временами он опускался до оскорблений, стараясь ранить, как можно больнее. При этом с насмешливой легкостью продолжал выказывать предельное хладнокровие. В какой-то момент бросил выразительный взгляд на часы и нарочито подавил зевок. Сара умолкла, оплеванная, отвернулась к серому, залитому слезами окну. Октябрьский дождь был таким громким в обрушившейся тишине...

Спустя почти год, когда Сара вышла замуж, и раны начали затягиваться, ей позвонил Линк. Она была удивлена, но все же обменялась парой ничего не значащих фраз. Сара с трудом разбирала, о чем он говорит - голос Линка был глухим и тусклым. Просьба о встрече вызвала в ней протест, но Линк настаивал. Едва Сара собралась отключить мобильный, на другом конце тихо, страшно тихо сказали, что похороны Майкла состоятся завтра в 4, и если она хочет присутствовать...

.... Я хочу научиться готовить черничный пирог - я буду класть много
черники. Хочу поцелуем провожать тебя на работу, носить твоего ребенка...

Все это время она даже не пыталась себя обманывать - дня не проходило,
чтобы она не думала о нем. Пришлось смириться с тем, что ей суждено его
любить. Всех, с кем она общалась, легко удавалось вводить в заблуждение
элементарной улыбчивостью. Никто не заподозрил бы, что ей плохо, что
ночами она плачет, зажав в зубах край одеяла. Ни на мгновение ее не
покидало ощущение, что Майкл рядом - особенно в дождь. И - в близости с
мужем. Дэн был хорошим человеком, и поначалу совесть бунтовала. Но Сара
ничего не могла с собой поделать, и боль от мысленных измен притупилась.
Самолюбие, сопротивлявшееся еще слабее, тихо свернулось клубком на дне
сердца.

****
Шелестела листва, гомонили птицы, по высокому небу
плыли безмятежные облака, а Майкла полчаса назад опустили в могилу. Он
умер молодым, и его будут помнить - это все, о чем мог рассказать
надгробный камень. Несколько человек возвращались с маленького кладбища
вместе с Сарой, Линком и ЭлДжеем. Бесцветная уставшая женщина с
заплаканными глазами, вызвалась их проводить.

Вот его дом. Может, вы захотите взять что-нибудь на память. Двери он никогда не запирал. Вещи, что есть, местные ему собрали. Диван и кресло уже никуда не годятся, а телевизор еще работает, хотя ему больше лет, чем нашему Майклу было. Книжек вон сколько, да потрепанные все. А вот, смотрите, что он для местной детворы мастерил. Фигурки из бумаги. Ребята его любили. Мой Саймон, старший, только фигурками-то этими и занимался, а то ведь развлечений тут никаких. С ума сойдешь от скуки. Он образованный был, инженер: кому какая помощь в ремонте требовалась - всегда подскажет, как лучше. Пожитки небогатые, сами видите. Майкл почти все свое пособие мне отдавал. Я противилась, да он всегда добивался, чего хотел. Вдова я, и детишек трое. Немногие его навещали, у нас и народу-то не осталось. А я каждый день приходила, приносила кое-что из еды. Какое пособие?.. По инвалидности... Ничего не рассказывал, но мы-то видели, как он мучился. Не жилец был. Вы оставайтесь, сколько хотите. Я Грейс, если понадоблюсь – живу напротив.

Линк тяжело опустился на диван, обхватил голову. Сара... Я не знал. Я
ничего не знал. Он заставил меня поклясться, что я не скажу тебе, где
он. Мы часто перезванивались, и открытки он посылал к Рождеству и ЭлДжею
- ко дню рожденья. Он всегда просил не волноваться, говорил, что нашел
место, где хорошо и спокойно, и где хочет пожить какое-то время. Я знал,
что он тяжело ранен, но доктора все,
как один, твердили, что он поправился. Теперь понятно, почему несколько
судебных заседаний были закрытыми - он настоял. Тогда адвокат и
предоставил материалы о его состоянии.

....Я хочу неслышно подойти к тебе, склонившемуся над чертежами,
коснуться точеного запястья... Хочу покрыть тебя поцелуями, всего – с
головы до ног...

Сара молча осела на вытертый ковер. Сердце сжалось и, сделавшись совсем
маленьким, треснуло. Год назад я стояла посреди этой комнаты, на этом
ветхом ковре, не понимая, почему он гонит меня. Значит, я совсем его не
знала, если могла поверить тому спектаклю. А он меня знал, потому и
выставил за дверь. Освободил. Дал шанс начать все заново. Не хотел,
чтобы мне было больно. Он всегда думал о других. Он всегда был неважен.
Я же видела, что с ним неладно... Как я могла его оставить? Как я
могла?..

Вошла Грейс, позвала ужинать. У нас по-простому, вы не раздумывайте. Вот
это – протянула тонкую тетрадь – он в руке держал. Возьмите, его почерк.
Может, дневник... Разорвать хотел. Я ведь тогда его нашла... Мертвым...
В последнее время совсем тяжело ему стало, еле ходил. Принесла поесть
немного. А он на полу лежит. Красивый... Никогда таких не встречала.
Всем улыбался... А каково ему одному было, только я знала.

- Я возьму журавлика. – Тихо сказал ЭлДжей. – Дядя Майк много разных
сделал, а журавлик один. Помнишь журавлика?..
Линк осторожно раскрыл тетрадь – Майкл смог разорвать ее до половины, и
записи почти не пострадали. Прочтя несколько строк, отдал тетрадь Саре.
- Это тебе...
В ящике стола, среди множества оригами, отыскалась открытка – к будущему
Рождеству. Майкл собирался прожить еще немного...

****
Лишь спустя несколько дней по возвращении, оставшись одна в большом
пустом доме, Сара решилась прочесть тетрадь. Дэн уехал по делам службы,
не заметив в жене перемен - как и Майкл, Сара научилась превосходно
лгать. Слезы застилали глаза. В дешевой тетради для начальной
школы были использованы всего три страницы. Все, что осталось от ее
любви...

"Не знаю, как хватило сил прогнать тебя, говорить те страшные слова...

Я содрал бы татуировку вместе с кожей, лишь бы скрыться от
воспоминаний...

Они приходят каждую ночь, вынимают душу...

Пока могу передвигаться, нужно поехать посмотреть на тебя...

Этот осколок возле сердца причиняет столько неудобств...

Ты такая красивая. Хороший дом, замечательный муж. Но ты несчастлива.
Прости меня, если сможешь...

Если б земля забрала меня при упоминании твоего имени, я бы твердил не
переставая: Сара, моя Сара...

Сара...

***