* * *

В новое здание Лэнгли Келлерман вошёл через главный вход. Вошёл и остановился, осматриваясь вокруг. Он подумал, что, наверное, именно так и должен себя чувствовать настоящий шпион в сердце американской разведки – непривычно. Потому что настоящие шпионы здесь, как ни странно, не работают. Разве что некоторые – те, у кого на личном деле стоит специальная пометка о высшем коде доступа. Остальные – обычные офисные работники с тщательно проверенной личной историей. И эти обычные офисные работники сейчас смотрели на него, как обычно смотрят на тех, на чьих личных папках стоит специальная пометка о высшем коде доступа.

Именно так и должно быть. Он коротко назвал своё имя, свой код, терпеливо дожидаясь пропуска, и потом, не торопясь, уверенными энергичными шагами направился по длинному коридору дальше.

В Лэнгли у Кэролайн был новый кабинет. Шесть лет назад Пола здесь не было. Но и сейчас он бы безошибочно нашёл его. Он бы нашёл её по запаху.

«Как верный пёс», - с горькой усмешкой подумал Келлерман, поворачивая за угол.

Кэролайн могла поменять стиль одежды, причёску, обстановку в кабинете, но она никогда не меняла своих духов. Какое-то время, уже живя в Багдаде, он продолжал чувствовать этот запах – особенно ночью. Он сменил одежду, подстригся, купил новые вещи, но продолжал слышать этот запах, как будто он через кожу впитался в него и остался глубоко внутри. Словно невидимая татуировка

Он ненадолго задержался перед дверью с блестящей холодной табличкой: «Кэролайн Рейнолдс. Психолог». Табличка тоже была новая. Пол уже не помнил, какая была старая, но эта точно была новая. Кэролайн бы не потащила в новый кабинет старую табличку. Нет, она однозначно заказала бы новую. Приторно улыбаясь широкой фальшивой улыбкой.

Пол наклонился и тупо установился на носки своих ботинок. Его первой мыслью сегодня утром было одеться в один из своих дорогих шерстяных костюмов, но уже через секунду он злился на себя за это. Во-первых, потому что его костюмы остались на старой квартире, куда он ещё не успел заехать по приезде. А во-вторых, какого чёрта он припрётся к Кэролайн, одетый с иголочки, если он последние пять с лишним лет прожил в пыли в Багдаде?.. «Как мальчишка, честное слово», - со злостью думал он утром, глядя на себя в зеркало и аккуратно выбривая округлые щёки.

Он глубоко вздохнул, снял очки и, коротко постучавшись, перешагнул порог кабинета Кэролайн. Он вновь почувствовал знакомый запах и улыбнулся уголком рта.

- Доброе утро, Кэролайн, - сказал он и почувствовал, как сердце предательски участило свой ритм.

За эти годы она мало изменилась. Он смотрел на неё, старался не отводить взгляд и отчаянно старался увидеть лишь тот расчётливый блеск в глазах, который он запомнил, уезжая в Багдад. Но нет, он вновь видел то, что ему хотелось. Её золотистые волосы, спускающиеся на плечи аккуратными прядями, её яркие голубые глаза, лёгкую полуулыбку на губах… Всё остальное он вновь просто не замечал.

Взволнована ли она так же, как и он?.. Пол пытался уловить, стало ли чаще биться её сердце, когда он вошёл. Но нет – её грудь под безупречным светлым пиджаком вздымалась всё так же ровно и спокойно.

- Пол!.. – Кэролайн расцвела улыбкой и поднялась навстречу ему, протягивая холёную руку.

Келлерман выдержал её лучистый взгляд, её крепкое рукопожатие, её улыбку и даже то, что она немного помедлила, отпуская его ладонь. Он не дрогнул. Из своих отношений с этой женщиной – и личных, и профессиональных – он вынес одно: только предельная честность в состоянии помочь ему сохранить достоинство и душевное равновесие.

- Ну, как ты, Пол? – в голосе Кэролайн зазвучали знакомые медовые интонации. Она села в своё кресло у окна. Пол устроился напротив.

- Наверное, не важно, если я сижу в этом кресле, - усмехнулся он, глядя ей в глаза.

Кэролайн засмеялась – игриво, слегка запрокидывая голову назад.

- Да, я слышала о твоей женитьбе, - она по-прежнему улыбалась, и Пол с отчаянием понимал, что не видит ни капли её волнения. И тут же корил себя за это отчаяние.

- Мне бы хотелось увидеть, что ты хоть немного сожалеешь, - честно признался он, и ему сразу стало легче выносить на себе её взгляд.

Кэролайн стала серьёзной.

- Ты поэтому женился? – спросила она, закидывая ногу за ногу, и внимательно его разглядывая.

- Нет, - ответил Пол и широко улыбнулся. Как это приятно – не врать…

- Я многое делал из-за тебя, Кэролайн, - спокойно продолжил он, - но не это.

- Мне не хотелось, чтобы ты уезжал в Ирак. Это-то ведь было из-за меня?.. – насмешливо переспросила она.

- Ты сказала, что хочешь видеть меня чаще, сказала, что хочешь встречаться со мной, быть со мной, - задумчиво перечислял он, - я трахал тебя на твоём рабочем столе… - Пол обернулся, - нет, не на этом… У тебя много новой мебели, Кэролайн, - как ни в чём не бывало заметил он, - ты прикусывала своё запястье, когда кончала, чтобы снаружи никто не услышал твоих стонов… Я отказался от карьеры в Чикаго, я переехал в Вашингтон, а ты всё равно в конечном итоге осталась с мужем. Меня чуть не уволили, и Багдад был для меня единственной возможностью продолжать делать то, что я умею делать.

Кэролайн осталась невозмутимой, но он заметил, что она покраснела, что непроизвольно коснулась своего правого запястья и что её накрашенные светлые ресницы дрогнули… Да, он умел считывать невербалку не хуже её.

- Да, я уехал из-за тебя, - ответил он после недолгой паузы. - Чёрт возьми, Кэролайн, я ненавидел тебя, - спокойно констатировал он. – И я готов убить Сэма за то, что он отправил меня сюда.

- Ты по-прежнему меня ненавидишь? - тихо спросила, сложив пальцы в замок и опустив руки на колени. Кэролайн по-прежнему внимательно его изучала, только теперь плечи её то и дело бесконтрольно подёргивались, и она вжалась в кресло.

Келлерман задумался. Нет, он не испытывал к ней ненависти. Пройдя через то, что он прошёл, уже невозможно ненавидеть женщину, которая его бросила. Это было так… по-детски. Так мелко. Он вдруг вспомнил осколки – всё, что осталось от Марвана. Ненавидеть после этого Кэролайн?.. Он с трудом вспоминал о ней.

- Мне странно тебя видеть, - произнёс он с удивлением и, мягко улыбнувшись, добавил:

- Но я рад видеть тебя, Кэролайн.

Из груди Кэролайн вырвался вздох облегчения, и он видел, что её раздосадовала собственная реакция. Келлерман перехватил инициативу в свои руки, чувствуя себя уже намного увереннее, чем когда переступал порог этого кабинета, и его устраивало такое положение дел.

- Давай разберёмся, Кэрол, - сказал он уже другим тоном, - я не собираюсь работать на арабов, и нет никаких оснований беспокоиться по поводу моей женитьбы. Я делал то, что должен был сделать, я отдал долг своему другу, обеспечив его сестре нормальное будущее, и я готов работать дальше. Ты знаешь меня. Так что давай не будем понапрасну тратить время.

Она смотрела на него долгим взглядом, как будто пыталась понять, о чём он думает.

- Разве тебе не хочется видеться почаще? – спросила она почти кокетливо.

- Кэролайн… - его голос снизился почти до шёпота. – Это всё уже прошло… Давно.

Кэролайн продолжала смотреть на него изучающее.

- Тебе бы хотелось, чтобы я тебя просила? – она встала и вплотную подошла к нему. Он продолжал сидеть неподвижно.

- Я изменился, Кэролайн, - он смотрел на неё снизу вверх, впервые чувствуя себя с ней в полной безопасности.

- Настолько?.. Я ведь хорошо знаю тебя, Пол… - её голос был нежен, она говорила почти ласково. Впервые за весь разговор он вдруг вспомнил её мужа, и губы его дрогнули в брезгливой усмешке. Кэролайн соскучилась по Келлерману, и, видимо, не без причины.

- Я надеюсь, что тоже хорошо тебя знаю. И что, благодаря тебе, меня не запрут в федеральной тюрьме.

Кэролайн недовольно поморщилась и села за рабочий стол. Пол смотрел на неё и думал, что лет пять назад он бы с грохотом смёл с этого стола всё ненужное, оставив на нём только её. Ему показалось, что с тех пор прошла вечность.

- Я хорошо делаю свою работу, агент Келлерман, - ледяным тоном отрезала она. – Жду вас в пятницу в это же время.

Пол пожал плечами и поднялся.

- Я был рад видеть тебя, Кэролайн, - повторил он и неслышно выскользнул из её кабинета.

В коридоре он ускорил шаг. Не дожидаясь лифта, быстро спустился по лестнице и почти бегом миновал холл. Он пулей вылетел на улицу и, тяжело опёршись на перекладину металлического забора, с силой вдохнул в себя холодный воздух с мелкими каплями дождя – над Лэнгли сгущались тучи. Он пытался отдышаться – беседа с Кэролайн далась ему с трудом. До сегодняшнего дня он не осознавал, сколько всего он сделал именно ради этой женщины. Каждый раз с тех пор, как она его бросила, в эйфории очередного успеха, в голове его мелькала едва уловимая мысль: «А что бы сказала Кэролайн?..» Эти мысли – такие лёгкие и ненавязчивые, исчезали из его воспоминаний, едва успев оформиться в реальное ощущение. Но сейчас он вспомнил эти случаи – один за другим они всплывали в его памяти: ему всегда было важно, что скажет Кэролайн. Она оставалась его далёким идеалом, ради которого он шёл на любой риск и на любые жертвы. И сегодня, придя к ней, он словно увидел все эти жертвы, лежащие на алтаре у её ног.

Он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул, чувствуя, как пульсирует в висках. Волнение понемногу угасало, внутри всё вновь устраивалось в своем обычном порядке и, поток крови, мыслей и чувств возвращался в привычное русло. Он выпрямился и огляделся вокруг. Небо затянуло тучами – вот-вот должен был начаться ливень. Келлерман вернулся на стоянку, и через пару минут его машина уже мягко скользила по мокрому шоссе в сторону Вашингтона.

---