* * *

Телефонный звонок настиг его прямо на выходе из аэропорта Королевы Алии. Пол затормозил в стеклянных раздвижных дверях, решая, где остаться – внутри или снаружи, и всё-таки выскользнул на улицу, осторожно маневрируя между навьюченных чемоданами людей.

- Да?.. – ответил он, не сомневаясь ни на секунду в личности собеседника.

- Ты где там?.. Давай, Хани тебя уже разыскивает, - буркнул в трубку Мендес.

- Я уже прилетел. Еду к нему.

- Они должны были ждать тебя в аэропорту, - в голосе Сэма послышалось лёгкое удивление.

Пол беззвучно выругался.

- Возвращаюсь, - коротко ответил он и отключился.

Либо люди Хани в последнее время потеряли бдительность, либо отдых у Сэма пошёл ему на пользу, и ему удалось остаться для них незамеченным, - то, чему он долго в своё время учился. Пол нырнул обратно в шумное здание и остановился прямо посреди центрального зала.

- Ну, давайте уже… Где вы?.. – бормотал он про себя, оглядываясь по сторонам. Через минуту он, поддавшись внутреннему инстинкту, резко обернулся и увидел бесшумно приближающегося к нему Ахмеда.

- Добро пожаловать обратно, - негромко сказал тот и пожал ему руку. Пол лишь коротко кивнул в ответ.

Хани ждал его в тихой уютной VIP-комнате и читал газету – как всегда, безупречный. Как всегда, осторожный. Когда взгляды их встретились, он почувствовал, что Хани всё ещё зол на него. Его всё ещё захлёстывала ярость. Но он умел сдерживаться. Пару секунд он не отрывал от него глаз, как будто ещё сомневаясь в своём решении, но потом молча указал Полу на кресло напротив, отбросил газету и сказал:

- Я хотел увидеть вас, мистер Келлерман, чтобы сказать, что мне жаль, что мы расстались на такой неприятной ноте, - он говорил совсем тихо. – Я был расстроен.

- У вас были все основания для этого, Хани, - Пол в почтении наклонил голову. – Я прошу прощения за то, что произошло.

- Но я рад, что вы вернулись, - Хани таинственно улыбнулся. – Мисс Танкреди, думаю, тоже будет рада, - добавил он после секундной паузы, с интересом глядя на Пола.

Келлерман почувствовал, как что-то внутри, в районе солнечного сплетения начинает с силой пульсировать. Он не отрывал глаз от Саалима. Он не мог понять, что тот задумал. Но Хани умел чувствовать людей.

- Не беспокойся, - мягко произнёс он, и взгляд его потеплел. – Мы не следим за вами. Мы присматриваем за вами ради вашей же безопасности.

Пол едва заметно кивнул, но пульсирующее напряжение в животе не успокаивалось. Кровь поднималась к голове и упрямо стучала в висках нарастающим беспокойством. Ему не нравился тон Хани. Его тревожил его взгляд и то, что он делал. Пол чувствовал, что он вызвал его обратно не просто потому что погорячился раньше. Хани не относился к тем людям, которые легко меняют своё мнение и легко прощают.

- Вы должны помнить, Пол, я больше не потерплю ваших ошибок в Аммане, - продолжал Саалим. – В этой части света дружба имеет значение. Она может спасти вам жизнь, - веско добавил он.

Он смотрел на него торжественно и немного печально. Пол не мог проникнуть за эту стену, не мог понять, о чём он думает. Его не покидало ощущение, что Саалим пытается сказать ему больше, чем значили те слова, что он произносил, но он не мог уловить суть, как ни старался.

Хани говорил о какой-то новой информации, которая появилась в связи с Чёрным ветром. Говорил, что люди из конспиративной квартиры слишком быстро ушли – и они не исчезли бесследно. Говорил о том, что скоро они свяжутся с ним, чтобы начать разрабатывать новую совместную операцию. Ни слова о Сэме. Ни слова о Карами. Через десять минут они пожали друг другу руки и разошлись. Келлерман всё думал о том, что на самом деле скрывалось за словами Хани, но он не видел ответа. Ни малейшей лазейки, ни малейшего намёка на настоящий смысл его слов. Почему Хани вернул его в Амман?.. Что ему нужно на самом деле?.. Он ему не верил. Но он не мог понять, почему. У него было всего пару дней, чтобы прощупать ситуацию, и выяснить, что же происходит на самом деле.

Выйдя на улицу, он заметил Скипа. Тот стоял возле припаркованного блестящего чёрного Мерседеса, виновато склонив свою кудрявую голову.

- Мистер Келлерман!.. – обрадовано воскликнул он и бросился ему навстречу, словно соскучившийся щенок. Под его глазом всё ещё виднелся тёмный след от кулака Пола. Келлерман брезгливо отпрянул в сторону.

- Так, давай, всё проясним раз и навсегда… - начал было он, но Скип тут же замотал головой, преданно заглядывая ему в глаза:

- Да-да, я всё понял. Мне позвонили, мне сказали…

- На кого ты работаешь? – всё так же тихо спросил Келлерман.

- На вас, Пол. Я работаю только на вас. Я слушаю только вас, - он глядел на него широко распахнутыми глазами и постоянно кивал.

- Возьми мои вещи, - коротко бросил Келлерман, оставив чемодан на тротуаре, и, одним движением отодвинув Скипа в сторону, сел на заднее сиденье автомобиля. Парень суетился, молчал всю дорогу и только украдкой поглядывал на него через зеркало заднего вида. Пола это вполне устраивало.

Его квартира выглядела точно так же, как он её оставил. Преследуемый неотвязным чувством тревоги, он проверил комнаты на наличие прослушки, выглянул во двор в поисках слежки, проверил, всё ли на месте… Прослушки не было, хвостов тоже, из квартиры ничего не исчезло и ничего не поменялось. Всё было так, как будто он никуда и не уезжал. Но беспокойство не отпускало. Навязчивая мысль о том, что Хани не мог просто так вернуть его в свою страну, вертелась у него в голове, как назойливая муха, не давая думать ни о чём другом. Но решения не было видно. Единственное, что ему оставалось, - быть начеку. Хани дал ему пару дней отдыха. Келлерман же чувствовал – этобыло затишье перед бурей. Это были не его пара дней. Это были пара дней для Хани.

Келлерман принял душ, переоделся и, не разбирая вещи, отправился в больницу к Саре. Его тянуло туда с того момента, как он сошёл с трапа самолёта, и теперь он мог вновь с ней увидится. Тревога отступала, когда он думал о ней.

Он вприпрыжку поднялся по каменным, полуразвалившимся ступеням, сердце выпрыгивало из груди – но не от бега по лестнице. Ему не терпелось увидеть её, и даже тот факт, что он ведет себя, как влюблённый мальчишка, не останавливал его. Знакомый суровый медбрат, которого, он смутно помнил, звали Ассан, увидев его, нахмурился и преградил дорогу к кабинету Сары.

- Доктор занята, - коротко сказал он на ломаном английском.

- Я подожду, - спокойно ответил Келлерман, усаживаясь на скамью у стены. Но что-то ему подсказывало, что этот вариант не устроит Ассана.

- Найдите себе другую больницу, - негромко произнёс тот по-арабски, нависая над Келлерманом, и в его голосе он уловил нотки угрозы. Пол посмотрел на него долгим выразительным взглядом.

- Что-то случилось? – поинтересовался он всё тем же спокойным тоном.

На тёмных арабских скулах Ассана заиграли желваки. Он сжал кулаки – казалось, что от этого движения медицинский халат на нём затрещал по швам.

- Вы – нехороший человек. Вы приносите зло, - прошипел он.

И тут Пол забеспокоился. Нет, его не пугал Ассан. Его чувство тревоги усилилось вновь, и теперь это была тревога за Сару. Она была его слабым местом. О ней знал Сэм, о ней знал Хани, а значит, мог узнать любой другой. Одна за другой напрягались мышцы его тела - он готовился нападать и защищать.

- Пропусти, - сказал он тихо. Ассан не двигался с места. Он сверлил его взглядом, горой возвышаясь перед ним – крупный, широкоплечий. Пол мысленно сопоставил силы. В следующую секунду он крепко схватил парня за запястье и, выкручивая его ладонь в обратную сторону, словно невидимым рычагом, провернул его вокруг своей оси и коротким ударом в голень свалил на землю. Ассан зарычал от боли и неожиданности, и этот звук глухим эхом отозвался в конце длинного тёмного коридора больницы. Пол присел рядом с ним.

- Я не враг ей. Я не враг тебе. Мне просто нужно её увидеть. Я обещаю, что не обижу её, - сказал он миролюбиво и поднялся.

Он услышал скрип двери и резко обернулся – в дверях своего кабинета стояла Сара. Побледневшая, испуганная – но живая и невредимая. Пол облегчённо вздохнул. Он осторожно приблизился к ней.

- Привет, - он виновато улыбнулся, глядя на неё с нежностью и не решаясь дотронуться. В её глазах он вновь видел эту странную смесь радости и беспокойства. Взгляд этот ввергал его в недоумение и обезоруживал.

- Что с Ассаном? – спросила она тихо, и он только по губам мог догадаться, что она говорит, - голос её сорвался.

- С ним всё в порядке, - ответил он, не отрывая от неё глаз, - ты примешь меня?..

Она молча отступила назад и, приоткрыв дверь, впустила его внутрь. Ассан попытался помешать ему, но Сара жестом остановила его.

- Ты имеешь в виду укол?.. – переспросила она, плотно прикрыв дверь и стараясь не смотреть на него. – Ты должен был прийти позавчера…

Она хотела сказать что-то ещё, но замолчала и отвернулась к окну. Он видел, как дрожат её плечи, как напряглась шея… Он подошёл к ней совсем близко – так, что мог чувствовать тепло её тела. Так, что – он знал – она могла чувствовать его.

- Сара… - сказал он мягко и замолк. Он не знал, что сказать ей. Была ли она обижена, или напугана, или… Чёрт знает, что она хотела от него в этот момент. Он обнял её за плечи и, не почувствовав сопротивления, развернул лицом к себе и крепко прижал к груди. Она обхватила его руками и, закрыв глаза, глубоко вздохнула.

- Я так испугалась… - только и сказала она совсем тихо. Пол почувствовал, как вздрогнуло при этих словах его сердце, и он сжал её ещё крепче.

- Я здесь, - прошептал он, - я здесь… здесь…

Они почти ничего не сказали друг другу за весь день, словно исполняли условия какого-то молчаливого договора. Как будто уже и так всё было ясно, и не нужно было никаких объяснений. Дождавшись, когда в конце рабочего дня Сара закроет свой кабинет, Пол, молча взяв её за руку, отправился к ней домой.

Сара жила почти в центре города и за всю дорогу, они так и не произнесли ни слова, - только держались за руки, изредка обмениваясь короткими взглядами. Но было в этом столько тепла, столько нежности, что Пол впервые в жизни почувствовал, насколько ненужными бывают слова и какие-то бесконечные разговоры, в которых люди всё равно никогда не говорят то, что на самом деле хотят сказать.

Он обнял её, едва они закрыли за собой дверь, с жадностью вдыхая лёгкий цветочный запах её волос. Снял одежду – с неё и с себя, распустил её длинные тёмные волосы, словно ему не терпелось сбросить всё ненужное – чтобы остались только они, только Сара и только Пол, и больше ничего. Они стояли – абсолютно голые посреди тёмной прихожей её квартиры, и без тени смущения смотрели друг на друга. Сара осторожно взяла его за руку и повела в спальню. Села на кровать, потянула его к себе и, почувствовав на себе его приятную тяжесть, радостно вздохнула.

Ему нравился её запах, то, как она двигалась под ним, как тяжело дышала, и то, что она шептала ему на ухо. Нравилось до безумия – такого, что ему было не стыдно стонать, извиваться, больно вжав её в кровать, чувствуя, что ей тоже так нравится, зная, что потом ещё можно долго продолжать. Его затуманенное сознание рисовало перед ним новые картины и видения, от которых впивались в кожу мелкие иголки, посылали электрические разряды по всему телу и заставляли дрожать от удовольствия. Он чувствовал её присутствие, её в себе или себя в ней, - он уже не мог разобраться, скользил в ней, приподнявшись на локтях. Он хотел попробовать её всю, и у него было на это время и её покорное согласие. Он касался её везде, где хотелось, сжимая, лаская, раскрывая. Сара бесстыдно вторила ему, он чувствовал её губы везде, чувствовал на лице горячее дыхание, вырывающееся вместе со стоном, она выгибалась, касаясь своим животом его, и эти касания сводили его с ума, заставляя говорить что-то, что он не помнил и даже не понимал.

Они пришли в себя глубокой ночью, когда к ним, наконец-то, вернулось желание и возможность говорить. Он лежали, обнявшись, на смятой постели, в открытое окно мягко лился бледный лунный луч.

- В посольстве сказали, ты уехал, - тихо сказала Сара, сжимая его ладонь в своей. Его руки по-прежнему блуждали по её телу, оставляя горячие, пульсирующие следы везде, где он касался её.

- У меня были неприятности, но сейчас я вернулся, - Пол едва коснулся губами её взмокших волос и прижался щекой к её щеке.

- Ты всегда так туманно изъясняешься, - Сара усмехнулась. – Я каждый раз задумываюсь, что ты имеешь в виду..

- Издержки профессии, - тихо рассмеялся он и закинул ногу ей на бедро, прижимая её к себе ещё крепче. Сара потягивалась от удовольствия, ощущая его своей нагой кожей. Её пьянили эти чувства. Она пробормотала что-то неопределённое и развернулась к нему, с трудом двигаясь в этом сладком цепком захвате. Теперь она видела его лицо – доверчивое и немного сонное.

- Ты устал, - ласково заметила она и, прижавшись губами к его шее – там, где чувствовалось биение его сердца, прошептала:

- Давай спать.

И мгновение спустя добавила:

- Я хочу заснуть с тобой, Пол.

Он нежно мурлыкнул что-то в ответ, накрыл тяжёлой рукой её плечи, и почти одновременно их сознания погрузились в глубокий сон.

* * *

Рабочий день в посольстве казался бесконечным. Тревога, которая немного притупилась вчерашним вечером, усиливалась с каждым движением стрелок циферблата на стене. Пол почти физически ощущал, как вокруг него сгущается опасность. Он не мог понять, откуда веял этот прохладный ветер, но он знал, что вряд ли ошибается. Посыльный от Хани с необходимыми документами задерживался по непонятной причине, а сам Саалим на его звонки не отвечал.

- Сэм, я чувствую, что ничего нет. Что Хани пытается поймать меня на какой-то пустышке, - Пол вновь и вновь сопоставлял все факты. Он будто пытался собрать паззл, но картина по-прежнему оставалась неясной.

- Я не знаю, что тебе сказать, дружок, - голос Мендеса звучал немного растерянно. – Может он проверяет тебя?..

- На чём меня проверять, если ничего нет?.. До связи, - раздражённо бросил Келлерман в трубку и отключился. Сэм был совершенно бесполезен. Он снова набрал Хани – и снова услышал лишь длинные мерные гудки в ответ.

День близился к вечеру. Он обещал зайти за Сарой после работы. К чёрту Хани, к чёрту Сэма. Он вытащит Саалима из своего кабинета, если потребуется. Келлерман не любил, когда с ним начинали играть, как с несмышленым ребёнком.

Перед больницей он заехал к себе домой – забрать необходимые вещи. Он решил, что пока ситуация не прояснится, он будет рядом с Сарой. Он не мог допустить, чтобы его война задела её.

Войдя в квартиру, на пороге он увидел большой песочного цвета конверт. Без адреса, без единой надписи на нём. Пол похолодел. Он знал, что это был за конверт. Он сам не раз оставлял такие. Он медленно присел, не решаясь взять его в руки, словно это ещё могло что-то изменить. Словно он мог этим ожиданием выиграть себе время.

Нет, всё было наоборот. Он только терял время. Время ускользало сквозь его пальцы, как песок, которого было так много в этом чёртовом месте. Что бы это ни было… Пол стиснул челюсти. Он старался представить, что всё это происходит не с ним. Он аккуратно взял конверт и немедленно вскрыл.

Это была фотография. Его фотография с Сарой в палестинском лагере беженцев – улыбаясь друг другу, они пили чай в кафе.

Его сердце рухнуло вниз, оставляя в груди зияющую колючую пустоту. Келлерман метнулся на улицу, запрыгнул в машину и помчался в больницу. Казалось, будто в эту самую минуту на дорогах разом оказались все машины, которые только были в Аммане. Они запрудили улицы и ползли, как стая разноцветных блестящих тараканов. Отовсюду доносились нетерпеливые сигналы и ругательства. Он набирал номер Сары, но мелодичный голос лишь извещал о том, что она не может сейчас подойти к телефону. Пол до боли в руках сжал руль.

В больнице её не было. Ассан тоже исчез. Медсестра сообщила ему, что доктора Танкреди сегодня пораньше отпустили домой. Не чувствуя биения своего сердца, он помчался к ней. Он знал, что там её не будет. Он знал, что конверты присылают не в качестве предупреждения, а тогда, когда всё уже сделано. Но он всё равно бежал…

…Он увидел открытую дверь и её квартиры и остановился, не решаясь переступить порог. Он отчётливо видел, как начинает проигрываться самый худший из его сценариев. Вновь набрал её номер – медленно, цифра за цифрой. Из недр квартиры донёслась радостная трель её телефона. Сара не отвечала. Не отключая звонок, он с закрытыми глазами шагнул в прихожую. Оттуда в гостиную. Потом в спальню.

Никого…

На кухне на полу он увидел небольшую лужицу крови. Тёмно-алая жидкость уже успела затянуться плотной коркой. Он вновь почувствовал, как забилось его сердце, как начала поступать кровь в голову, и мысли завертелись одна за другой.

Кровь не пугала его. Это могла быть даже не её кровь. Но даже если это была кровь Сары… Она была врачом – достать её кровь не было сложной задачей. Сары нигде не было – и это был хороший знак. Если бы её убили – ему бы наверняка показали труп. Его передёрнуло от этой мысли, но он старался мыслить здраво – как при обычной своей операции. Его явно не хотели предупреждать. Его собирались шантажировать.

Хани.

Келлерман ещё не до конца понимал, почему, но он чётко знал, что ему нужно идти к Саалиму. Был ли он замешан в этом или просто мог сообщить необходимую информацию – это было неважно. Ему не справиться с этим одному, а Хани был единственным человеком, на помощь которого он мог сейчас рассчитывать.

Он аккуратно закрыл за собой дверь, неслышно спустился по лестнице, завёл машину и, надев тёмные очки, отправился в штаб-квартиру ГРУ.

--