Вот и все. Будто и не было пятнадцатилетней гонки (да, гонки, гонки!), изматывающего душу марафона. Мысли бегут, сталкиваются, догоняют одна другую...

Она чувствует себя так отвратительно, будто у нее и вправду злокачественная опухоль (интересно, опухоль чего?). Впрочем, она понятия не имеет, какие бывают ощущения в подобных случаях.

Всей горькой иронии мира не хватит, чтобы описать ее падение. "Что ж, мадам Рейнолдс, вы отличились сразу дважды, - думает она ожесточенно, - вы - первая женщина-президент США. И вы чуть было не поставили рекорд по краткости пребывания у власти (утешает то, что вам все-таки не удалось переплюнуть старого неудачника Гаррисона, сдохшего от пневмонии, полученной на инаугурации, через тридцать два дня после оной)".

Это было похоже на шаг в пропасть. Мгновенный сладкий ужас и горькое освобождение.

Вспышки, вспышки... Голоса, кажущиеся одновременно гулкими, как под водой, и оглушительными. Лица... В глазах - удивление, замешательство, недоверие, любопытство, злорадство, удовлетворение... (Сочувствие?) И это лицо, все более ненавистное в последнее время. Толстые, будто резиновые, губы, растянутые в неизменно мерзкой улыбке. (Прочь, прочь...).

Да, улыбаться. Усталой, слегка печальной, всепринимающей улыбкой. Улыбкой хрупкой, но такой трогательно храброй женщины (или как там это опишут СМИ). Эта улыбка появится на всех телеканалах, на первых полосах всех газет.

Взять себя в руки. Еще не все потеряно. Она справится. Она не позволит этим ничтожествам утопить себя. Вся многомиллионная нация станет ей сочувствовать. Она разыграет счастливое исцеление. Надо только будет правильно все подать.

Пол... Да, он смог бы это сделать... И он вернул бы проклятую запись. (Как она могла довериться этому скользкому азиату?). Ничего, она все исправит. Эту ошибку она исправит. Она попросит у него прощения. По-настоящему попросит. А, может быть, даже... Черт, а это мысль! Теперь, когда обстоятельства настолько изменились, имеет смысл подумать над его предложением. Ах, как это можно будет обставить! Романтическая, страстная любовь королевы и пажа. Любовь, сметающая все препятствия, возвышающая над условностями, любовь, что сильнее смерти... Отважный рыцарь, похищающий свою Даму их лап небытия... Это обязательно понравится людям. Они так обожают мелодрамы... Играть на человеческих чувствах легко и приятно, если делать это умело. Да, над этим стоит подумать... Надо, надо подумать, собраться с мыслями...

Что же еще так мучает, так болит? Ах, да, Теренс... Теренс... Радость и несчастье ее жизни. Единственный человек, кроме родителей, которого она когда-либо любила. В отношении к нему сошлись почти все ее женские ипостаси: сестры, любовницы, матери... Презрение и мучительная нежность... Эгоистичный, капризный ребенок, он остался таким до самой смерти. Он всегда тянул ее назад, всегда был балластом в ее жизни. Вот и на этот раз - он все погубил, все испортил, он сдвинул камень, ставший причиной обвала.

Как же она ненавидит его!

Как же она любит его!

Как же она будет жить без него?

Нет, нет, думать об этом сейчас - самоубийство. Она, как чертова Скарлетт О'Хара, подумает об этом потом.

...Слабость, злость и отчаяние, невыносимое чувство непоправимой ошибки и потери - пройдут, она знает. А пока - улыбаться.