1.
Кошмары способны менять сюжет.
Некоторым людям одна и та же гадость снится всю жизнь, начиная лет с 10, но ко мне это, видимо, не относится.
Раньше, еще в Фокс-Ривер, я просыпался в холодном поту, потому что видел перед собой электрический стул. Он стоит посреди комнаты, и Беллик отвратительно ухмыляется, сажая меня туда, и мои руки и ноги обхватывают стальные оковы, чтоб я не мог вырваться, и мне вновь накрывают лицо черной тряпкой, и крик застревает в горле…
Но сегодня мне снилось не это.
Мы едем в машине. Втроем: я, Майкл и Эл Джей. Вдруг сзади раздается вой сирен, и в тот же момент мы видим засаду впереди. Мы останавливаемся, и копы окружают нас кольцом. Я хватаюсь за пояс, где должен быть пистолет - и понимаю, что мы безоружны. Вперед выходит тот федерал, что был в лифте с моим сыном. Он криво усмехается и поднимает автомат (почему автомат?...) «Подождите!» - Майкл делает шаг вперед, но не успевает ничего сказать. Федерал дает по нему очередь, а потом он стреляет в Эл Джея, и они оба падают к моим ногам, истекая кровью, хрипя в предсмертной агонии, а лицо федерала перекошено злобным торжеством.
«Нет!» - отчаянно кричу я и просыпаюсь, и вижу рядом Майкла, его внимательный взгляд – встревоженный и одновременно успокаивающий. Майкл берет меня за руку, и я понимаю, что пока еще все хорошо, что мне просто приснился кошмар.
- Прости. Я тебя разбудил, - виновато говорю я.
- Да ладно, - говорит Майкл и через пару минут снова засыпает. А я сижу и смотрю на него, держу его за руку и понимаю, что никому его не отдам. Если надо, я прикрою его от пуль своим телом, я буду душить наших врагов голыми руками, перегрызу им глотку, угоню поезд, взорву Белый Дом … но с Майклом все будет хорошо. И я положу все силы на то, чтобы с моим сыном тоже было все хорошо.
Я снова засыпаю, и мне снится Джон Абруцци. «Ты все делаешь правильно, Линкольн. Главное - борись», - говорит он и поднимает руку в знак приветствия, и лицо у него печальное, гордое и чуть-чуть надменное.
И Майкл потом говорит, что я улыбался во сне.

2.
Раненая нога доставляет кучу неудобств. Когда боль чуть-чуть стихает, я впадаю в дрему – наверное, сказывается усталость. И мне снится Ви.
Она вся в белом, как невеста на свадьбе, а на плечи накинуто ее синее пальто. У нее печальное лицо, полное светлой грусти, и сама она какая-то легкая, полупрозрачная, как будто бесплотная. Она подходит ко мне, грустно улыбаясь, и кладет руку мне на плечо.
- Как ты? – спрашивает она, и я вздрагиваю при звуке этого голоса.
- Как видишь, - отвечаю я, невесело усмехаясь. – Бегаем. Потихоньку двигаемся к Юте. Нога вот болит. А ты как?
Она кладет ладонь на мою простреленную ногу, прямо на то место, где рана. И я чувствую ее прикосновение, но не чувствую боли.
- У меня все хорошо, - отвечает она, и грустная улыбка возвращается на ее лицо.
- Ви… - тихонько зову я. – Я не успел тебе сказать, но надо было… Я тебя люблю.
- Я тоже тебя люблю, Линк, - отвечает она, и у нее такое выражение лица, какого я никогда не видел раньше.
Мне хочется попросить ее, чтобы она была рядом, но слова встают в горле комком. Она уже выбрала один раз должность моего ангела-хранителя. И теперь мы больше никогда ее не увидим.
- Береги Эл Джея, Линк, - говорит она, склоняется надо мной, и я чувствую прикосновение чего-то легкого, почти невесомого. Ох, Ви…
Она растворяется в воздухе, а я открываю глаза и обнаруживаю слезу у себя на щеке. стираю ее, чтобы не увидели Майкл или Ника, и еще пару минут сижу молча, пытаясь подольше сохранить ощущения от этого сна.
Нога больше не болит.

3.
Е-мое, да когда же наконец это кончится?! У нас и так катастрофически мало времени, и мы не тратим его на сон. Но даже те несчастные 2-3 часа, в которые получается хотя бы вздремнуть, я и то не могу провести спокойно!!! Мне все время снится какая-то хрень: то кошмары, то Абруцци, как-то даже мелькнул Ти-Бег, гнусно ухмыляющийся и с абсолютно целой рукой. Если мы его случайно встретим, я ему так наподдам, чтобы он и думать забыл про появление в радиусе 5 километров!
Мы устали, мы спешим – нас ищут федералы и полиция. И сознательные граждане. Нас могут случайно застрелить, а у меня вообще выбор небольшой – пуля либо разряд тока. Но несмотря на это, я опять вижу сон. Мне снится церковь. Перед алтарем стоит пара - жених и невеста. Жених оборачивается, и я вижу лицо своего брата. «А кто же будущая миссис Скофилд?!» – думаю я. Она в пышном, шикарном белом платье, и от нее пахнет чем-то сладким, еле уловимым. Я похожу к ней, откидываю фату с ее лица – и вижу ясные глаза доктора Танкреди.
- Линк, как я рада тебя видеть! – говорит она и улыбается.
Постойте, как же так?! Майкл ведь уже женат на Нике! Она и так обиделась, когда мы бросили ее одну на дороге, но она законная миссис Скофилд! Майклу надо сначала развестись, а потом уже жениться на Саре! Как же он забыл про Нику?!
- Ты ничего не понимаешь, Линк, - говорит Сара. – Это часть плана, - и хитро улыбается.
Ну вот, Майкл и ее заразил своей изобретательностью и страстью к хитроумным заморочкам. Все, пиши пропало. А ведь была замечательная девушка…
- Да ладно, Линк, - говорит Майкл. – Мы же в Юте, а это край мормонов! Так почему бы мне тоже не стать мормоном? К тому же Ника далеко. Она даже ничего не узнает.
К счастью, на этом месте я просыпаюсь. Лучше сутками вести машину, пялясь на пустынные поля, чем выносить этот бред.
Почему-то вспоминается Лиз, бывшая жена. Давным-давно, когда мы еще жили вместе, она проснулась встревоженная и сказала, что ей приснилась наша свадьба. Я удивился: неужели это плохо? Женщины, по-моему, очень даже любят все, что связано с этой темой. «Ты ничего не понимаешь, Линк, - трагическим голосом произнесла она. – Свадьба снится к несчастью».