* * *

Пол устало откинулся на скрипящую спинку автомобиля и равнодушно разглядывал залитые солнцем белоснежные улицы Аммана сквозь полуоткрытое пыльное окно. Они ехали по засаженной пальмами центральной улице города, машина жалобно завывала, и этот стон мешал ему думать. Келлерман раздражённо посмотрел на своего помощника. Скип ему не нравился. Он понимал, что это несправедливо, но он не мог не сравнивать его с Марваном. Интуиция редко его подводила, и Скип ему не нравился. Скип был подвижным парнем с живыми карими глазами и непослушной шевелюрой. Было в нём что-то, что мешало Полу ему полностью довериться. Он был разговорчив. Слишком. Разговорчивые люди обычно не вызывали у Келлермана доверия. Ещё он был американцем. А американцев на Ближнем Востоке Пол не очень жаловал.

- Эта машина просто груда металлолома, - сказал он, пытаясь выбросить в этой фразе накопившуюся усталость и раздражение.

- Я взял её на тот случай, если мы отправимся на конспиративную квартиру, - заговорщическим тоном сказал Скип, заруливая в какой-то шумный переулок.

Келлерман со злостью посмотрел на него. Скип жевал жвачку с видом прожженного тайного агента, повидавшего на своём веку немало приключений - вид, явно подцепленный в каком-то второсортном шпионском боевике, и Пол готов был поклясться, что он всего лишь шестёрка в местном американском посольстве. Он нравился ему всё меньше и меньше.

- Сегодня никто никуда не едет. Ни на какую конспиративную квартиру, - произнёс он чётко, - ты меня понял?..

Скип разочарованно вздохнул и отвернулся.

- Мне нужен туалет, душ и Интернет. Так что просто отвези меня туда, где я буду жить. Это всё, - Пол одел очки, давая Скипу понять, что разговор окончен.

- Я снял вам квартиру в многоэтажке, - недовольно пробурчал Скип, прерывая ненадолго воцарившееся молчание. – Горячая и холодная вода. Её даже можно пить. Правда, местного колорита маловато…

- Отлично, спасибо. Местного колорита с меня хватит, - негромко произнёс Пол и вновь отвернулся к пыльному окну.

Через десять минут они въехали в многолюдный полуразвалившийся двор, где теперь находилось его новое пристанище. Первая смена обстановки после долговременной мариновки в Ираке, если не считать тех двух недель, что он провёл в Штатах.

Радуясь, что ему, наконец-то, удалось избавиться от Скипа, он, не дожидаясь лифта, взметнулся на пятый этаж, быстро открыл дверь слегка поржавевшим ключом и шагнул в одинокую квартиру. Он видел тёмную гостиную, обставленную старой дешёвой мебелью, видел стол с ярко-оранжевой стеклянной вазой с местного рынка, видел крохотную кухню…

- Жадные ублюдки… - пробормотал он, бросив ключи на столик в прихожей. Но всё же это была не его конура в Багдаде – и на том спасибо.

Неподвижно стоя под прохладным душем, он вспоминал события последних дней – его недолгого отпуска на родине. Ему стоило огромных усилий объяснить Бисар, почему он должен уехать, а она должна остаться. Он уговаривал её, обещал, просил… Подействовало, только когда он сказал, что она его жена и обязана его слушаться. Бисар забилась в спальне и долго рыдала там, уткнувшись в подушку. Она провожала его без звука, устремив на него взгляд, полный такой печали, что Пол даже на секунду засомневался… Но это была всего лишь секунда. Он оставил её на попечение Сэма и почему-то был спокоен. Всё-таки на Мендеса при всём его сволочизме можно было положиться.

Пол решил, что это были последние мысли о доме, и сейчас нужно было сосредоточиться на работе. Ему нужно было поехать в посольство США в Иордании, получить необходимые материалы и начать операцию. Но больше всего ему хотелось попасть к Хани Саалиму. Личность этого человека было окутана противоречивыми рассказами, и ему не терпелось познакомиться с ним лично.

В посольстве его ждали завтра, но он не любил терять время - он даже не знал, чем заниматься в это свободное время, так что уже через два часа они со Скипом въезжали на американскую территорию в Иордании.

Посольство США в Иордании, как и посольство его страны в любой другой точке земного шара, больше походило на небольшую военную базу, чем на дипломатическое представительство. Пятиэтажное каменное здание с маленькими окнами и плоской крышей, на которой обосновались несколько вертолётов, солдаты в камуфляже, несколько постов охраны внутри и снаружи, движение на улице перекрыто… Американский гражданин всегда с гордостью будет проходить мимо, чувствуя себя в полной безопасности, но любой другой хорошенько подумает, прежде чем приблизиться к этому угрожающего вида зданию.

- Всё чисто. Проходите. – Им вернули их документы и пропустили дальше.

Американцев на Ближнем Востоке Пол не любил. Не всех, конечно. Но большинство. И человек, к которому его отправил Сэм и с которым Келлерман должен был работать в Аммане, Джейсон Холлидэй был ярким представителем этого большинства. Огромного роста, выше Пола на голову, широкий и особенно неуклюжий в своих бесформенных брюках на подтяжках, он готов был демонстрировать безмерную лояльность к арабам, в душе презирая их и делая всё возможное, чтобы как можно меньше их видеть и слышать. Его неприязнь сквозила в каждом его слове, её выдавали его жесты и даже его маловыразительное лицо. Он приходил в свой кабинет рано утром и уезжал поздно вечером в машине с тонированными стёклами, ограждаясь от внешнего мира любыми способами.

Холлидэю он тоже не понравился. Это не стало таким уж большим сюрпризом для Келлермана. Пол намеревался показать ему то, от чего Холлидэй старательно отворачивался, и не было ничего удивительного в том, что тот заранее его невзлюбил.

- Национальное агентство безопасности ежечасно следит за вашей так называемой конспиративной квартирой, отслеживает их телефонные звонки и электронную почту… Там нет ничего подозрительного, - небрежно докладывал Холлидэй, демонстрируя Келлерману записи видеослежения, которые его команда сделала за последние несколько недель. Он, Скип и Пол сидели в его огромном кабинете со стеклянными стенами, за зарешёченными окнами развевался американский флаг. В этом кабинете всё было под стать хозяину – огромный стол, огромный диван, огромные и очень дорогие бессмысленные картины на белых стенах. Сам Холлидэй прислонился к своему столу, скрестив руки на груди и широко расставив ноги в коричневых туфлях размера где-то пятидесятого. Келлерман никак не мог отделаться от ощущения, что он напоминает ему ленивого неповоротливого медведя, которому каждое движение даётся с большим трудом. Скип развалился на кожаном диване и потягивал лимонад. Пол просматривал материалы, предпочитая не обращать внимания на недовольный тон Холлидэя.

- Мистер Холлидэй, в их положении не нужно быть гением, чтобы перестать пользоваться мобильными телефонами и e-mail'ами, - спокойно заметил он. – Я не понимаю только, почему вы не допустили возможность, что они давно не общаются с помощью электронных средств связи?

От одного только взгляда Холлидэя становилось тяжело, но Келлерман спокойно выдержал его и продолжил изучать бумаги.

- Дом принадлежит семье Алусси, - вновь зазвучал тяжеловесный голос Холлидэя, и чувствовалось, что он с трудом сдерживает своё недовольство. – Как по мне, так это обычная иорданская семья... с большим количеством родственников.

Пол не смог сдержать улыбку.

- Обычная иорданская семья?.. – переспросил он, даже не веря до конца в наивность своего собеседника. – Дайте-ка я угадаю. Обычная иорданская семья, и все в этой семье неженатые мужчины в возрасте от восемнадцати до тридцати пяти лет?..

Холлидэй уже не скрывал своего раздражения. Он тупо сверлил его своими блеклыми глазами, и Пол понимал – это не наивность. Ему не нужно и не хочется ввязываться ни в какие конфликты, и он до последнего момента будет закрывать глаза на всё, что творится вокруг него, пока не встанет вопрос о его кресле в этом огромном стеклянном кабинете.

- Послушай, сынок, - медленно произнёс он, не сводя с него свинцового взгляда, - я не знаю, что там тебе сказали об этом доме, но я могу тебя заверить, что это не то, что ты думаешь.

Пол продолжал молча смотреть на него. Да, он понимал, что, наверное, его новый дорогой костюм выглядит немного странно вместе со следами от недавних ушибов и порезов на лице, но неужели он похож на одного из тех цэрэушных карьеристов, которые готовы в любой момент устроить охоту на ведьм ради продвижения по службе?..

Скип тем временем с любопытством наблюдал их диалог.

- Эти парни употребляют алкоголь, бегают за девочками, курят травку… - Холлидэй продолжал гнуть свою линию, но Келлерман перебил его:

- Как и Мухаммед Атта*, верно?.. – в его голосе слышалась горькая усмешка.

- Такфир**, знаешь ли, предусматривает… - продолжал Холлидэй уже громче.

- Да-да, Такфир. Верно, - вновь перебил его Пол, чувствуя, что начинает закипать. Его раздражали тупость и недальновидность Холлидэя. – И это всё позволительно как способ введения в заблуждение неверных. Так что никакого Такфира. – он поднялся с кресла и подошёл к большому экрану, на который транслировались записи видеослежения. – У вас куча народу сутки напролёт наблюдали, как они входят и выходят из этого здания. И ни один не отследил, чем они занимаются после того, как уходят оттуда.

Холлидэй немного растерялся. «Идиот», - выругался про себя Келлерман. Тактика слежки была настолько очевидной, что только лень и нежелание вмешиваться могло объяснить эту немыслимую для любого агента оплошность местной американской разведки.

- Там очень оживлённый район… - промямлил Холлидэй, не зная, что ещё сказать в ответ.

- … и у вас не хватило хороших арабских ребят, чтобы они следили за плохими арабскими ребятами, - закончил за него Келлерман, наблюдая за мелькающими на экране фигурами в восточных халатах. Эти записи, дни потраченного времени и усилий, всё это было просто ненужным мусором.

- Вы так говорите… - начал было Холлидэй, но Пол прервал его.

- Так и есть, - просто сказал он и вновь вернулся к бумагам.

Холлидэй с ненавистью смотрел на него, но Пол, казалось, не замечал даже его присутствия.

- Нам понадобится больше людей для слежения. Попросим помощи у иорданской разведки.

Холлидэю показалось, что он ослышался. Это было последней каплей.

- Скип, выйди-ка на минутку, - бросил он негромко, не сводя глаз с Келлермана. Скип с сожалением покинул поле этого увлекательного действа, жадно вглядываясь в лица двух агентов.

Пол оставался абсолютно спокойным.

- Мне поступила директива, согласно которой я должен оказывать вам любого рода содействие, если таковое от меня потребуется, - медленно заговорил Холлидэй, чётко выделяя каждое слово и угрожающе надвигаясь на него, словно хотел вдавить его в стеклянную стену своего кабинета, - но я глубоко убеждён, что вовлечение в операцию представителей секретной службы Иордании ставит под угрозу всю нашу работу. Это грубое нарушение, и это не останется незамеченным, - веско произнёс он свой, по всей видимости, самый сильный аргумент.

Пол едва сдержался, чтобы не расхохотаться. Работу?.. Какую, к чёрту, работу?..

- Давайте вы не будете рассказывать мне об иорданской разведке, хорошо? – ласково произнёс он. – Они делают свою работу намного лучше вас, мой друг.

Пол понял одно: доказать этому человеку то, что он неправ, будет делом непростым. У него не было ни времени, ни сил, а главное никакого желания это делать. Пусть пребывает в своих фантазиях сколько душе угодно, пусть только не мешает ему делать свою работу.

- В той директиве, о которой вы говорили, чётко сказано, что здесь этой операцией командую я, - негромко сказал он, подойдя к Холлидэю почти вплотную, так, что тот невольно отклонился назад через собственный стол. – Поэтому всё, что мне сейчас от вас нужно, это чтобы вы покинули этот кабинет и передали весь свой штат в моё распоряжение.

Он не сводил с Холлидэя спокойного и уверенного взгляда, пока тот не отступил в сторону.

- Знаете, Пол, мы все с интересом следили за вашей стремительной карьерой на Ближнем Востоке, - процедил он сквозь зубы, срывая с кресла свой пиджак и забирая со стола блокнот. – Мне доставит истинное удовольствие наблюдать, как вы будете падать. И вы, и Мендес.

Келлерман утвердительно кивнул в ответ и даже не посмотрел вслед, когда он, яростно распахнув дверь, пулей вылетел из своего теперь уже бывшего кабинета. В комнату тут же заглянул изумлённый Скип. Раскладывая документы на огромном столе, Пол уже отдавал короткие указания.

- Мне нужно, чтобы ты сообщил, что в течение пятнадцати минут будет общее собрание персонала. И мне нужно много кофе.

Скип растерянно смотрел на него, периодически озираясь вокруг.

- По правде сказать, мистер Мендес не говорил, что это такое уж важное дело... - неуверенно сообщил он, глядя, как Пол аккуратно раскладывает документы на столе в каком-то только ему понятном порядке.

- Сэм Мендес – глава ближневосточного отделения. Но он ни хрена не знает до тех пор, пока не получит информацию от парня с места событий. А это я, - быстро ответил Келлерман, не поднимая головы. – Поэтому решай, будешь со мной работать или нет. Или отправляйся вслед за Холлидэем. Только решай быстро.

- Я с вами, - испуганно выпалил Скип. Келлерман на секунду отвлёкся от бумаг и скептически оглядел его с ног до головы. Нет, Скип ему решительно не нравился. Он болтлив, он эмоционален, любопытен, поспешно принимает решения... Но выбирать было не из чего.

- Тогда сделай всё, чтобы устроить мне встречу с Хани Саалимом, - наконец, выдал он очередное распоряжение и окончательно углубился в изучение материалов.

* * *

Скип точно выполнил его указания, и уже следующим утром Пол входил в здание Иорданского Генерального разведывательного управления. От массивных и неуклюжих американских зданий, это отличалось своей элегантностью и изысканными архитектурными формами, так, что невозможно было определить, было оно построено год или несколько веков назад. Стены были выложены мелкой восточной мозаикой в золотисто-коричневых тонах с тонкими узорами, к потолку вверх устремлялись колонны из тёмного мрамора. В холле царила полнейшая тишина, слышно было лишь тихое журчание фонтанов.

- Мистер Келлерман!.. – окликнул его высокий крепкий араб в тёмном идеально выглаженном костюме. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы определить, что, в отличие от Холлидэя, Хани Саалим умеет подбирать себе людей. В глазах араба читалось холодное спокойствие и преданность. Пол почти не сомневался, что это личный телохранитель Хани.

- Мистер Хани ждёт вас.

По тихим длинным коридорам через роскошный конференц-зал его проводили в сад, где в прохладной тени раскидистых пальм ждал его визита Хани Саалим.

Глава иорданской разведки был высокого роста, статен и худощав. Его слегка небритое лицо выглядело уставшим, но он был необыкновенно элегантен в своём тёмно-синем пиджаке со светлым шёлковым платком, старомодно вдетым в петельку на груди. На мизинце блестел перстень с крупным камнем глубокого синего цвета. Тёмные волосы с сединой на висках зачёсаны назад, высокий лоб изрезан глубокими морщинами, но чёрные глаза смотрели внимательно и изучающе. Весь его вид был пронизан гордым духом восточного аристократизма, благородства и необычайным достоинством.

С первого взгляда Хани Саалим внушил его глубокое уважение. Был ли он под впечатлением тех легенд, которые он слышал о нём?.. О бесконечной преданности его людей, о его жёсткости и справедливости. Вряд ли. Пол хорошо разбирался в людях, тем более, если речь шла о людях на войне. И Хани Саалиму с первой же встречи он готов был безоговорочно доверить свою жизнь.

- Хани Паша, - в знак уважения Пол слегка наклонил голову, приветствуя его.

- Паша?.. – Хани Саалим в удивлении сложил газету, которую только что читал, и отложил её в сторону, с интересом глядя на Келлермана. – Это оттоманский термин***.

- Я слышал, что он вам нравится, сэр. Мне приятно познакомиться с вами, - Пол пожал худую руку Хани. Рукопожатие было сильным. На лице Хани промелькнула едва уловимая улыбка – он был доволен. Келлерман вызывал в нём искренний интерес, но это ещё не было поводом для взаимного доверия.

Саалим указал на кресло напротив и предложил кофе. Келлерман заметил, как одновременно с ним, за стеклом в конференц-зале опустился в кресло телохранитель Хани, следя за каждым его движением. Пол оценил его профессионализм.

- Добро пожаловать в нашу многообещающую страну, мистер Келлерман, - поприветствовал его Хани без тени улыбки на лице.

- Спасибо, сэр.

- Мы надёжны настолько, насколько, как бы сказал ваш Сэм Мендес, «монархия в чалме» вообще способна, - в его голосе чувствовался лёгкий вызов.

Пол понял, что не ошибся в своих догадках. Мендес и Саалим явно недолюбливали друг друга и вели скрытую борьбу. Келлерман не собирался вмешиваться в их противостояние. Хани вызывал в нём явную симпатию, и ему хотелось заслужить ответное уважение.

- Мы оставим мнение Сэма Мендеса при нём, - ответил он как можно более нейтральным тоном.

Хани удовлетворительно кивнул. На несколько секунд между ними воцарилось молчание. Глава иорданской разведки изучал его.

- Что вы слышали об этом здании, мистер Келлерман? – спросил он наконец, с любопытством наблюдая за ним.

- Если быть откровенным, сэр, я слышал, что люди называют его... - Пол слегка помедлил, - люди называют его «Фабрика по производству ногтей».

Хани негромко рассмеялся, обнажая белоснежные зубы.

- Но никто, кто бы знал вас лично, так бы не сказал, - с уважением добавил Келлерман.

- Нет, конечно, - покачал головой Хани.

Он поднялся и, аккуратно взяв серебряный кофейник, стал разливать в крохотные чашки из бледно-голубого фарфора горячую ароматную жидкость.

- Люди глупы, - говорил он, - они не понимают, что пытки малоэффективны. Под пытками человек готов сказать, что угодно, чтобы боль прекратилась. Я уверен, вы знаете об этом не понаслышке, - сказал он, серьёзно глядя ему в глаза.

Пол не смог выдержать этот взгляд и, поблагодарив, принял протянутую ему чашку и отвел глаза.

- Мистер Келлерман, вы должны понимать, что здесь, в Иордании, для фундаменталистов я тоже враг. Может быть, даже самый злейший враг. «Не принимайте евреев и христиан в союзники». Вам знакомо это выражение, мистер Келлерман?..

- «...Если кто-то примет их в союзники, он – один из них», - закончил Пол по-арабски. Теперь он смотрел ему в глаза и был уверен, что они на одной стороне.

Это произвело впечатление на Хани. Его взгляд потеплел, и он удовлетворительно кивнул.

- Дар аль-харб****, очень хорошо, мистер Келлерман, - теперь Хани смотрел на него как на равного.

Пол наклонился ближе к нему и чуть слышно произнёс:

- Мы вместе, Хани Паша. Вместе в этом доме войны. Да, вы правы.

Хани внимательно смотрел на него, и, несмотря на то, что они ещё не перешли к тому, ради чего он сюда пришёл, Пол чувствовал, что его цель достигнута.

- Вы намного умнее американцев, которые работают здесь, мистер Келлерман. Конечно, я знал это до того, как вы пришли. Вы молоды, но уважаете старших. Вы говорите по-арабски. Значит, в душе вы араб, - Хани улыбнулся и хитро подмигнул ему.

Он прошёл проверку. Пол всегда умел завоевать нужное ему доверие, но сегодня он нервничал. Для него было действительно важным заслужить доверие Хани Саалима. Даже больше, чем получить его сотрудничество и его людей.

- Мы обнаружили большую конспиративную квартиру Абу Фассана и тренировочный лагерь здесь в Аммане, сэр, - Пол достал свой дипломат. – Мне нужна будет ваша помощь в наблюдении, сэр. Это всё, что нам пока известно, - Пол протянул Хани пухлую папку.

Хани перевёл изумлённый взгляд с папки на него. Но вскоре удивление в его тёмных глазах сменилось настороженностью.

- Это необычно, - тихо заметил он. – Сэм Мендес скорее предпочтёт обладать меньшей информацией, чем делиться ею со мной.

Пол смотрел ему прямо в глаза.

- Это не Сэм Мендес. И это не мой предшественник. Это я, сэр. Пожалуйста, посмотрите, - и он кивнул на документы.

Хани раскрыл папку и начал перебирать фотографии, которые запечатлели мужчин, живущих в конспиративной квартире в Аммане.

- Мой дорогой, если мы будем сотрудничать, у меня есть одно правило, - сказал Хани, не отрывая глаз от одной из фотографий.

Пол выжидательно смотрел на него. Его взгляд встретился с колючим взглядом Хани.

- Никогда не лги мне, - чётко произнёс Саалим. – Никогда. Не лги. Мне. – повторил он почти шёпотом и вновь зашуршал снимками.

В следующий раз, когда он посмотрел на него, в его глазах читались одновременно страх и доверие.

- Вы получите всё необходимое, мистер Келлерман.

Пол едва заметно кивнул и не смог сдержать облегчённого вздоха.

---

*Мохаммед Атта – египетский террорист-исламист, член Аль Каиды, непосредственный лидер 18 смертников, осуществивших теракт 11 сентября 2001 года. Самолёт, управляемый Аттой, был первым, который врезался в башни Всемирного торгового центра.
**Такфир – согласно мусульманскому праву, обвинение в неверии мусульман (объявление мусульманина неверным). Применяется в крайних случаях при совершении мусульманином греха.
***Паша – высочайший титул, присваиваемый в Оттоманской империи правителям и генералам. Эквивалентен английскому титулу «Лорда».
**** Дар аль-харб – «дом войны». Так называются территории, где ислам не господствует, где не действует в качестве главного мусульманский религиозный закон, где мусульмане подвергаются притеснениям и где ислам ещё не распространился. По мусульманским воззрениями дар аль-харб со временем должен быть превращён в дар аль-ислам путём военных завоеваний или убеждения и добровольного обращения населения в ислам (Википедия). Дар аль-харб – всё, что не входит в Дар аль-ислам («земля ислама») - территории, где действует мусульманский религиозный закон и где политически господствуют мусульмане, а немусульмане находятся под их защитой и пользуются совершенной религиозной свободой.