Пусть одежду ветер рвёт,
Ураган пускай ревёт -
Я по твоим соскучился губам!
Наплевать на ураган!
Наплевать на злой туман!
Но я приду, ведь ты моя судьба!
Я пройду через туманы,
Твой язык затянет раны - больше
Мне не надо ничего!

Морозная чикагская ночь дышала порывами холодного ветра, заставляя скрипеть старую оконную раму и дребезжать стекло. Скупой свет уличных фонарей проникал в комнату через незашторенные окна, от чего мебель отбрасывала причудливые тени. В торшере перегорела лампочка, а у меня не было сил встать и включить верхний свет. Даже холод не мог заставить меня подняться с дивана. Я старалась поплотнее завернуться в халат, кутала ноги в короткий вытертый плед, и обнимала подушку, пытаясь согреться.
Электронное табло часов показывало начало шестого утра. Линкольна не было дома. Он ушел еще вечером, сказав, что идет помочь Сукре в его винной лавке, и попросил ложиться спать, не дожидаясь его. И так и не вернулся. Не пришел домой ночевать. Фраза из старого анекдота. Я бы посмеялась, если б не было так тоскливо и страшно. Несколько раз я звонила Линку, но его телефон не отвечал. Телефон Сукре так же молчал. Майклу я звонить не стала. Все ждала, что Линк вот-вот вернется, а потом звонить было уже неудобно, все-таки ночь на дворе.
Я не знала, что думать. Точнее, думала самое плохое. Или не самое. Я уже и сама не знала. Под ложечкой сосало от страха, что случилось непоправимое. Воображение рисовало то дорожную аварию на мокрой от снега дороге, то банду вооруженных уличных бандитов. Зажав между колен дрожащие ладони, я молилась о том, чтоб с Линком не случилось ничего плохого. Но тут же как-то самой собой думалось, что если с Линком все в порядке, значит он где-то с другой женщиной. На душе острыми когтями скребла ревность, подпитываясь моими тоскливыми мыслями. Сегодня у Линка день рождения, и я ожидала, что этот день начнется совсем по-другому. Внутри противно захолодело, будто морозная чикагская ночь добралась до самого моего сердца. В горле стоял ком, а плакать почему-то не получалось. Я без слез оплакивала свою жизнь с Линком.
Металлический скрежет проворачивающегося в замке ключа, скрип открывающейся двери. На миг прямоугольник света из коридора в проеме.
Тяжело ступая, Линк зашел в квартиру. Свет зажигать не стал, видимо решив, что я сплю, и не желая будить. Пожалуй, было бы лучше, если б я действительно легла спать, и просто не знала, что его не было дома всю ночь.
Я слышала, как Линк принялся стаскивать ботинки. Тяжелый башмак на рифленой подошве глухо стукнул об пол. Линк прошел к кухонной стойке, зажег свет над ней. Он все еще не заметил меня в салоне. Налил стакан воды из-под крана, жадно выпил. И повернувшись, наконец увидела меня.
- Детка?! А ты чего тут? – Удивление в голосе.
Он пересек комнату в несколько шагов, и плюхнулся рядом со мной на диван.
- Почему ты не спишь? Что-то случилось? Все в порядке? – Развалившись на диване, Линк раскинул свои огромные ручищи вдоль спинки.
- Ты мне скажи!
Чувство облегчения от того, что Линк цел и невредим длилось несколько минут. Ему на смену пришла ревность, кислотой отравляющая душу. Я никогда не ожидала от Линка измены. Он был честным и открытым, и совсем не умел врать.
- Все отлично! – Ответил Линк, и притянул меня к себе. Его ладони были холодными с мороза.
От Линка пахло кожей куртки, сигаретным дымом, горьковато-терпким потом, и почему-то кофе. Но не духами и не другой женщиной.
- Детка, что? – Снова спросил Линк, чувствуя моё напряжение. Я словно одеревенела от тоскливых мыслей, волнения и страхов.
- Я волновалась. - Я сидела, уткнувшись Линку в подмышку, кожа его куртки была чуть влажной от растаявших снежинок.
- Вот ты ж чёрт! Детка, прости… Я просто… Я не хотел, чтоб ты переживала… Просто так получилось… Чёрт! Прости. – Сбивчиво говорил Линк, обнимая меня крепче. Я не видела его лица, но совершенно отчетливо представляла, как он хмурится, обозначая морщинку на лбу.
- Поедем в Дублин на Рождество! – Выпалил Линк через минуту молчания.
- Откуда ты знаешь? – Я вздрогнула, сердце, казалось, пропустило удар. Откуда он знает? У меня было такое чувство, будто я совершила преступление, а теперь о нем узнали. Я надеялась только, Линк не заметил моей дрожи.
Мы давно планировали эту поездку. Линк хотел увидеть места, откуда сотню лет назад приехали его предки. А я мечтала показать ему Дублин, заставить почувствовать душу этого города, и полюбить его. Но Эл Джею не дали стипендию, а он хотел непременно учиться в колледже. И собрать денег на отпуск не осталось возможности. Я попыталась вскрыть пенсионный фонд на работе, и забрать из него накопленные деньги, но тоже безрезультатно.
Последним моим шансом был Джон Абруцци. Когда-то он увидел у меня бриллиантовые серьги, сделанные моим отцом, и долго восхищался изящной работой. Я знала, что будет рад приобрести их. За серьги я заломила пять тысяч. Мне не дали были столько ни в одном ювелирном магазине, хотя эти серьги, несомненно, стоили дороже. Но к чести Абруцци надо сказать, что он не торговался. Отсчитал нужную сумму в сотенных купюрах, и принял у меня из рук заветную синюю коробочку. В этот же вечер я заказала в Aer Lingus[2] билеты до Дублина и обратно, и гостиницу. Оставшихся денег должно было хватить на еду, развлечения и сувениры, а главное, на Guinness в пабах. Эта поездка должна была стать сюрпризом для Линка, подарком на его завтрашний, а точнее уже сегодняшний, день рождения. Но Линк каким-то образом узнал о подарке, и сюрприз оказался испорчен. Я хотела скрыть от него продажу своих украшений, но теперь он знает наверняка и об этом.
Я внимательно вглядывалась в лицо Линка, ожидая, что он скажет. Хотя и так было понятно, узнать он мог только от Абруцци.
Линк же молча достал из кармана небольшой цилиндр, и подбросил его на ладони, присвистнув. В неверном свете я рассмотрела, что это были свернутые в трубочку и перетянутые резинкой деньги.
- Я тут кое-что заработал! - Он улыбнулся моей самой любимой озорной улыбкой. - Детка, прости! Я не хотел, чтоб ты волновалась. Думал, ты спишь, а я успею вернуться до того, как ты проснешься. - Линк погладил меня по голове. Ласково, как он умеет. Коснулся шершавой ладонью моего лица. - Детка, ты только это… не сердись. Я знаю, ты не любишь всякие такие дела. Ну типа, не очень законные. Но Джон попросил помочь, ему нужен был кто-то, кому он может доверять. Вчера пришло его судно с кое-каким грузом. – Теперь понятно, почему от Линка пахнет кофе. Он перебивает запах того, что так тщательно скрывают от таможенной службы, и от собак, который используют при обысках. - Всю ночь грузили с Фернандо эти чертовы ящики. Ему тоже нужны деньги, ссуда сжирает большую часть дохода от его винной лавки. – Продолжал Линк. - Все мышцы болят. – Он потянулся, повел плечами вверх и назад, но не выпустил меня из объятий. Я чувствовала, как напрягаются его стальные мышцы под курткой. - Детка ты не сердишься?
Я не сердилась. Уж слишком сильна была радость, что с Линком все в порядке, что он цел и невредим, и у него нет другой женщины. Я еще не раз буду беспокоиться о том, что он теперь замешан в делах Абруцци. Увидев случайных полицейских возле дома, например. Но это ведь Линк! Мой любимый Линк, который занял у криминального авторитета бешеные деньги на учебу брату, а сегодня грузивший всю ночь ящики с контрабандой в порту, чтобы мы с ним могли исполнить нашу мечту, и поехать в отпуск. Линк готов на все ради любимых. И это не пустые слова. Если близкому ему человеку что-либо нужно, Линк не раздумывая сделает, не заморачиваясь, законно ли это, безопасно ли, и возможно ли вообще.
Отстранив меня легонько, Линк достал из внутреннего кармана куртки маленькую синюю коробочку, и протянул мне.
- Джон просил тебе передать. – Я осторожно взяла двумя пальцами знакомую коробочку. - Его ювелир снял модель, сделает Сильвии такие же. Джон сказал «большое спасибо».
Абруцци вернул мои серьги. Это был широкий благородный жест. И хотя, возможно, Линк сделал для него сегодня больше, подставившись, и разгружая его опасный контрабандный товар, Джон не обязан был возвращать честно купленное им украшение.
- Я и не знал, что ты давала Джону серьги… - Проговорил Линк. Он не спросил, где и когда я виделась с Абруцци. Я смотрела на коробочку, лежащую у меня на ладони, и мне было совестно от того, что я что-то скрываю от Линка, и вроде как обманываю его. Я обязательно расскажу ему о своей сделке с Абруцци. Не хотелось бы, чтоб Линк решил, что обязан Джону, но, думаю, мужчины во всем разберутся. Главное, чтоб у нас с Линком не было секретов.
А сейчас мой именинник должен был получить свой подарок! Я полезла в тумбочку с другой стороны дивана за конвертом с билетами и ваучером на заказ гостиницы, перегнувшись через Линка, и прижавшись грудью к его коленям.
- Что там, детка?
- Ищу кое-что…
- А! - Линк положил мне на поясницу свою широкую ладонь, легонько теребил пальцами ткань халата. Пришлось покопаться в ящике с минуту. Я глубоко запрятала заветный конверт. Это ведь был сюрприз.
Разогнуться из такой позы оказалось непросто, но Линк, хмыкнув, перехватил меня за талию, приподнял, помогая снова усесться на диван.
- Линк, с Днем рождения, милый! - Я протянула ему конверт.
- Точно… Уже ж завтра наступило. - Линк потер бритую голову. – Спасибо, детка!
Наклонившись, он мягко накрыл мой рот своим в поцелуе. Завязавшийся с вечера мерзкий клубок под ложечкой исчез. И теперь в животе порхали бабочки. Я так любила подобные наши с Линком интимные моменты, когда страсть смешивается со сладкой близостью.
- Открой, посмотри. – Прошептала я, все еще легонько касаясь его губ своими.
Линк надорвал конверт, заглянул внутрь. Удивленно моргнул. Надо было видеть его лицо! Перевел неверящий взгляд на меня. Затем достал из конверта билет. Внимательно рассматривал пункт назначения и дату вылета. Его лицо в этот момент стоило проданных серег и вообще всего на свете.
- Детка, как..?
- Потом… - Я уткнулась лицом Линку в колючую от щетины щеку. – Ты голодный поди? Пойдем! Накормлю тебя настоящим ирландским завтраком!

[1] 12 декабря, 5:12 утра
[2] Ирландская авиакомпания