1

Все без исключения маленькие девочки думают, что они принцессы. Такие как в сказках. Такие как на картинках. Стройные, красивые, с длинными волосами, в легких воздушных платьях. И обязательно счастливые. Счастливые уже лишь оттого, что своими наивными пушистыми глазами смело смотрят вперед и видят это уже почти недалекое, пахнущее сахарной ватой счастье. Надо только дождаться, протянуть руки и взять хорошенькими пальчиками.

~*~

А в Праге жила Ника. Она была маленькой девочкой и тоже думала, что она принцесса. Вернее не думала, а знала. И это не потому, что мама-продавщица и папа-рабочий ее так ласково называли. Родители всегда как-нибудь ласково зовут своих детей. Она просто смотрела в зеркало и видела – принцесса: стройная, красивая, с длинными волосами. Только пока без воздушного платья. Ничего – все будет. Как в сказке. И платье будет, и то, что так сладко пахнет сахарной ватой. Надо только дождаться.
Но Ника никому из своих друзей в школе и даже родителям, не рассказывала свой секрет: о том, что она принцесса. Будто бы какой-то внутренний голос шептал ей: не сейчас, не время, сейчас они не поймут. Они все поймут потом. Иначе птичка вылетит из клетки – и все будет не так, как нужно.

~*~

Зима – ее любимое время года. Снежная, морозная, солнечная. И все зимние каникулы Ника проводила на улице и играла с соседскими детьми. Играла в снежки, лепила вместе со всеми снеговиков, бегала и носилась на коньках.
И иногда, посреди всего этого звонкого веселья, немного устав от перестрелки снежками, она падала на белое покрывало, водила руками и ногами по снегу и крепко-крепко жмурила глаза, радуясь тому, что на ресницы падают снежинки. Лежала вот так и думала: как же ей повезло! В тех сказках, что она читала, все принцессы или сидят в своих каменных замках и скучают, или того хуже – сидят в заточении во всяких башнях. А она – принцесса – оголтелая, носится по заснеженной улице, кидает в друзей снежки, сама с благодарностью получает полный капюшон снега, визжит от восторга, спорит, хохочет, ловит языком снежинки и вот так падает на снег и от счастья жмурит глаза. Все это принадлежит ей.

~*~

А дальше – она знала – все должно быть только лучше. С принцессой обязательно произойдет что-то ужасно важное, чудесное и прекрасное, и то ощущение зимнего счастья не будет покидать ее ни весной, ни летом, ни осенью.

~*~

Школа окончена. Некоторые из тех краснощеких от мороза мальчиков и девочек, в которых она кидала снежки, превратились в бледных и нескладных юношей и девушек, вечно нагруженных всякими книжками, вечно спешащих в свои колледжи и институты. И они больше не играют зимой. Другие же просто шлялись без дела, ошалелые, от одной вечеринки к другой, вечно в поисках выпивки и травки. Зимой они тоже больше не играют. Третьи уехали.

А Ника по-прежнему гляделась в зеркало и видела – та же принцесса. Только еще стройней, еще красивей, и волосы длинней. По-прежнему без воздушного платья. Она сидит и ждет, сама, не зная чего, этого важного, чудесного, прекрасного. А ничего не происходит. А вдруг никогда не произойдет? Вдруг никто не никогда не узнает, кто она? Сидеть, сложа руки нельзя. Надо что-то делать, идти, искать, менять. Нет, здесь она этого не найдет, надо уезжать. Уезжать далеко. Например, в Штаты.
Да, там это наверно есть.

~*~

Объявление о работе за границу. В Штатах. В Чикаго. Скорее всего, должность секретаря в какой-нибудь фирме, но все детали будут уточнены по прибытии. Да, работа хорошая, зарплата стабильная, перспективы карьерного роста. Вы сможете снять квартиру. А Вы английский хорошо знаете? Без него никуда. Да-да, прекрасно. Знаете, Вы нам очень подходите. Готовьте загранпаспорт.

Прощайте-мам-пап-не-волнуйтесь-за-меня. В руке – билет в один конец, на губах – детская, наивная улыбка, и предвкушение того, что, садясь в самолет, она стоит на пороге того самого, чего она так долго ждала. Предвкушение того, что ее жизнь изменится, и что, возможно, скоро – надо будет работать, но она готова – скоро, она опять будет жмуриться от счастья.

2.

Но она многого не знала. Наивная, неопытная, не знала, какими бывают люди. Родители ее, конечно же, предупреждали, но толку никакого, когда голова забита аморфными мечтами, планами, надеждами. Не знала, что секретарей в американские фирмы, заграницей не ищут. Не знала, что, ступая на чужую землю, она изменит свою жизнь совсем не так, как предполагала. Как тысячи других, точно таких же, как она. Не знала, что никто ей не поможет. Потому что она здесь – чужая. Чужая в этом городе, где зима совсем не такая, как дома – промозглая. Чужая среди этих людей, за дружелюбными улыбками которых, может скрываться все, что угодно.

Страна больших возможностей, если ты достаточно сильный и везучий. Страна несбывшихся надежд – если нет. Страна, где каждый, если ты наивен и доверчив и неспособен на ответный удар, может наступить на твою мечту, разбить ее как фарфоровую чашку, и оставить собирать осколки.

~*~

И она работает по ночам. Ее заставляют работать по ночам. Для них она никакая ни принцесса. Она – иностранка с симпатичной мордашкой, хорошим телом и нелепым акцентом, и каждое слово, содержащее «р», получается у нее несуразным. Но это ничего – клиентам это даже нравится. Она – товар, который можно продать и купить.
А для клиентов она – Жасмин, экзотическая красавица в дождливом Чикаго, которая за деньги скрасит самый холодный вечер, с кошачьей грацией станцует самый непристойный танец, исполнит самое неприличное желание.

~*~

И это совсем не похоже на сказку. Это похоже на темный коридор с множеством дверей. А за каждой дверью сидит кто-то, кто взял ее сегодня напрокат. А за каждой дверью – одно и тоже: сигаретный дым, запах алкоголя, дурацкое Жасмин, липкие прикосновения, похотливые взгляды и грязные кружева. Только темный коридор. Света нет.
А потом душ, и грязь, которая въелась в кожу, которую не смоешь, сколько ее ни три до красноты мочалкой.
Теплая вода и минуты стыда, минуты презрения к себе, ненависти к людям и безысходности, потому что завтра будет то же самое.

~*~

В тот единственный раз, когда ей удалось позвонить домой, она наврала матери. Наврала, что хорошо устроилась, работает в супермаркете, снимает комнату, ни в чем не нуждается. Стыдно за вранье не было.
Стыдно было бы, если б сказала правду

И теперь, глядясь в зеркало, она видит – женщина, стройная, красивая, с длинными волосами и почему-то стеклянными глазами. Не принцесса. Женщина-товар, которую продают и покупают. И когда она смотрит вперед, она больше не чувствует запах сахарной ваты, она чувствует запах чего-то гнилого.

3.

Он приходил туда несколько раз. Чужой и неподходящий для этого места. Другой. Похож на принца.
Или доброго волшебника. Она не поняла. Скорее всего, принц с глазами волшебника. Да, именно так. Без белого коня и остроконечной шляпы, но зато в элегантном костюме. Он просто приходил и смотрел на нее своими добрыми глазами.

Его взгляд. Спокойный, излучающий уверенность, пронзительный. Такой, что ей от него неуютно. Такой, будто он все знает и все понимает. Видит сквозь ее стеклянные глаза, сияющие притворным огнем обольстительницы, как ее детскую мечту разбили. Видит, что внутри у нее есть то, что очень хочет вырваться на свободу. Смотрит в ее глаза и верит, что они еще могут гореть по-настоящему.

Его руки. Красивые, с длинными изящными пальцами. В их жестах есть некоторая аристократическая нервозность. И глядя на них, она думает, какие от этих рук бывают прикосновения. Наверняка не такие, липкие и грубые, к которым она уже почти привыкла. Другие.

Его намерение. Твердое намерение помочь ей, дать шанс. Намерение жениться.

~*~

Через неделю была свадьба. Не такая, как в книжках. Без белого платья и фаты, без шампанского и хрустальных бокалов, без друзей, осыпающих новобрачных рисом. Без первой брачной ночи. Свадьба – сделка. Ему – его, ей – ее. А в качестве свадебного подарка она получила вид на жительство, свободу и выбор, которого у нее раньше в этой стране не было. Ценные подарки. А она ему подарила обещание прийти по первому зову. Это многого стоит.

На следующий день после свадьбы принц совершил вооруженное ограбление банка. Это тоже не из сказки.

~*~

Теперь она миссис Скофилд. Жена Майкла Скофилда, преступника сидящего в тюрьме. Его срок – 5 лет.

И она по-прежнему работает по ночам. Сама не знает почему. Наверно потому что, поняла, сказок не бывает, и принцесс тоже. И теперь ей плевать, как добывать деньги.
Она снимает квартиру. Регулярно звонит маме и врет про супермаркет.

Но все-таки теперь все иначе. Теперь она сама решает за себя. И еще в ее жизни есть он. Ее муж.
И ее глаза больше не стеклянные, они живые. Каждый раз, когда звонит телефон, они вспыхивают нетерпеливым огнем, потому, что это может звонить он. Ему нужно, чтоб она пришла.
Она знает, что связана с ним, она является частью чего-то важного, какого-то заговора, плана. Она знает, что то, что он делает, направлено на то, чтоб сделать хорошее и очень важное дело. Иначе быть не может.
И еще она ему обещала. Поэтому обязательно придет.

Смотря вперед, она больше не улавливает сладкого запаха, не улавливает и гнилого. Она чувствует как ветер перемен обдает ее прохладным воздухом.

Конец.