* * *

День стремительно приближался к вечеру. Время бежало намного быстрее – вопреки его желанию. Это было то немногое, на что он не мог повлиять и что не мог контролировать. Полу хотелось бы относиться к этому цинично – в конце концов, сегодня у него будет вполне легитимный секс, и никто его в этом не упрекнёт. Но на душе было неспокойно: он чувствовал себя почти преступником. Уходя, он даже задержался в дверях, ожидая, что сейчас позвонит Сэм, и скажет ему, что Бисар можно спокойно перевозить в Штаты. Хотя, говорил он себе, с этим не должно быть проблем – он американский гражданин, а она – его жена.

Но Сэм не звонил. То ли всё ещё возился с эмиграционной службой, то ли хотел наказать Келлермана – пусть вкусит все радости восточной жизни. Пол со злостью захлопнул за собой дверь.

Он вспоминал свою жизнь в Ираке с самого начала. Он хотел уехать туда, где бы работой накрыло так, чтобы ни на что другое не оставалось сил, не оставалось мыслей, чувств и чтобы едва хватало времени дышать… Но мыслей и чувств стало только больше. И только дышать действительно не осталось больше ни времени, ни возможности.

У него давно не было никого. В смысле, у него давно не было женщины, пора уже называть вещи своими именами – Пол злился сам на себя. Но перспектива остаться один на один с Бисар его пугала. Он бы охотнее снял для себя проститутку.

Пол решительно шагал по тёмной улице, стараясь сосредоточиться на позитивных моментах, но ответственность давила на плечи. Он никогда не рассматривал любовь как обязанность. Его кто-то окликал по дороге, но он ничего не слышал, сжав мобильный телефон в руках. Увидев Салиму, которая выглядывала его в дверях подъезда, он понял, что отступать больше некуда. Он спрятал телефон в карман брюк и молча остановился перед женщиной. «Солдат прибыл по приказу и ждёт дальнейших указаний», - усмехнулся он про себя и вопросительно уставился на Салиму. По тому, как радостно она заулыбалась, увидев его, он понял, что его сваха всё-таки допускала мысль, что он может не прийти.

- Я на месте, - коротко кивнул он, чувствуя себя крайне неловко, неуклюже переминаясь с ноги на ногу.

Салима взяла его за локоть и повела вверх по тёмной лестнице.

- Бисар наверху, она готова, - чувствовал он её горячий шёпот у самого уха. – Сейчас ты переоденешься и пойдёшь к ней.

Пол не сопротивлялся. Он готов был сделать всё, что ему скажет Салима, ибо сам он понятия не имел, что ему нужно делать с девственницей по восточным обычаям. Он добровольно шёл на эту очередную жертву и ничего не хотел испортить.

На кухне Салима с торжественными видом вручила ему длинную белую рубашку и продолжала инструктировать тихим шёпотом, что для неё было большой редкостью.

- А что мне делать…- Пол слегка замялся, с ужасом понимая, что краснеет, - я слышал, что простыню нужно…

- Да-да, - торопливо перебила его Салима, - простыню отдашь мне. Бисар – девственница, и нужно удостовериться, чтобы все соседи были в курсе.

От последней её фразы Келлерману стало совсем не по себе. Он мрачно глядел на Салиму и не верил, что ввязался в эту авантюру. Он был на грани провала операции.

- Ты знаешь, что делать, - кивнула ему Салима. - Будь нежным, Джамаль. Не испугай её. Она в спальне, - Она глубоко вздохнула и, ободряюще стиснув его плечо, выскользнула из дома.

Пол стоял один посреди пустой кухни, и где-то в глубине молчаливой квартиры его ждала Бисар. Он молча разделся и одел белый хлопковый балахон, который доставал ему аж до щиколоток. Кафель на полу приятно холодил голые ступни, тёплый ветер доносил рассеянные звуки далекого города. Пол медленно прошёл через тёмную гостиную, на секунду задержавшись у спальни, не решаясь войти. Потом сделал глубокий вдох, почувствовав лёгкую боль в боку, и решительно распахнул дверь.

Он никогда не был здесь. Спальня Бисар была всегда запретным местом в доме, хотя он никогда и не стремился оказаться здесь. Комната была наполнена свечами – их было не меньше сотни. Лёгкий запах воска смешивался с чем-то ещё – едва уловимым ароматов цветов и масла. Окна была плотно прикрыты и задрапированы едва мерцающей тканью. В глубине комнаты на кровати с высоким балдахином лежала Бисар. Она была одета в такую же, как у него, длинную рубашку, и её длинные локоны поверх светлой ткани казались иссиня-чёрными. Дрожащие тени пламени свечей плясали на стенах и исчезали в углах комнаты. Замерев, девушка лежала, не произнося ни звука. Она вытянула руки с длинными узкими запястьями вдоль тела, и он только видел, как подрагивают кончики её крошечных пальцев. Он не знал, как будет дотрагиваться до неё, и ощущение своей полной беспомощности сводило его с ума.

Он сел рядом с ней на кровать и с лёгкой улыбкой поцеловал её в лоб. В полумраке спальни глаза Бисар казались бездонными, и Полу показалось, будто он смотрит в пропасть.

- Всё будет хорошо, - тихо сказал он, но голос его срывался. Он сам себе не верил.

Он положил руку ей на голову и тихо произнёс:

- БисмиЛляхи...* - Пол вспомнил, что ему говорил имам. - Аллах, я прошу у Тебя блага ее, хорошее потомство, защиту от зла ее и от неблагочестивого потомства.

"Ох, только, наверное, без потомства, пожалуй", - усмехнулся он про себя и улыбнулся.

Запах, в котором смешались её страх и юный трепет, наполнял его сладким ощущением безраздельной власти над этим хрупким телом. Он мог сделать с ней всё, что угодно, и едва справлялся с собой. Пол знал, что желательно было совершить два ракаата намаза, но вынужденная необходимость сдерживать себя пьянила его – он не хотел сделать ей больно, и в то же время ему не хотелось ждать. Полной грудью вдохнул он томный запах свечей и масла и, наклонившись, осторожно коснулся пересохшими губами её маленького непорочного рта. Бисар потянулась к нему – он вряд ли мог догадываться, как долго она мечтала о нём. Пол прижимал её к себе всё сильнее, и она не сопротивлялась. Он аккуратно снял с Бисар белый балахон и на какое-то мгновение замер, глядя на безупречное тело со смуглой упругой кожей, к которому до него не прикасался ещё ни один мужчина. Мысль о том, что в отчаянном желании арабских мужчин жениться на девственницах что-то есть, была последним проблеском разума в его затуманенной запахом свечей голове. Он почувствовал, как тело обдаёт знакомым жаром, а каждая клеточка начинает пульсировать. Глаза его заблестели, встретившись со взглядом Бисар, он почувствовал, что в одежде становится тесно, и решительным жестом сбросил с себя рубашку.

Он крепко обнял её, чувствуя, как её руки и ноги обвиваются вокруг него, и понимая, что он уже не в силах вырваться из этих объятий.

Пол помнил наставление Салимы. Какое-то мгновение ему казалось, что он не сможет выполнить его, но сейчас… Сейчас ему нравилось, что можно не торопиться и аккуратно, шаг за шагом, поцелуй за поцелуем раскрывать её, исследовать её, изучать каждый сантиметр её трепещущего тела, пока она не отбросит все страхи и не будет умолять его принять её. Бисар разглядывала его лицо своими бездонными глазами, в которых плясали отблески свечей. Она охотно подавалась к нему всем телом, пока он покрывал поцелуями её шею, руки, маленькие налитые груди, живот… Ей нравились его губы – сочные, горячие и влажные, она закрывала глаза и громко, прерывисто дышала. Когда он дошёл до низа её живота, крепко стиснув руками округлые колени, Бисар вдруг вздрогнула, приподнялась на постели и добела вцепилась пальчиками в его плечи, глядя на него испуганной ланью. Келлерману нравился её страх.

- Не бойся, тебе понравится, - прошептал он и улыбнулся.

Бисар покорно откинулась на подушки и закрыла глаза. Пол чувствовал, как всё ещё дрожат её колени. Он аккуратно надавил на внутреннюю поверхность её бёдер и осторожно раздвинул их, ощущая едва заметное сопротивление. Положил свою горячую ладонь прямо в центр промежности, с наслаждением чувствуя, как она часто пульсирует, отвечая на его прикосновения.

- Хорошо. Правда, Бисар?.. – тихо поинтересовался он. Девушка едва заметно кивнула, судорожно сглатывая и тихонько постанывая. – Я знаю, что тебе хорошо, Бисар… Я могу это почувствовать вот здесь…

Она вскрикнула, когда он резко убрал ладонь и припал губами к её девственному лону. Почувствовав её руки на своём затылке, он слегка отстранился. Ему показалось, что Бисар испугалась и хочет оттолкнуть его, но она лишь сильнее прижала его к себе. Девушка истекала наслаждением, он ласкал её нежно и настойчиво, проникая языком всё дальше и глубже, останавливаясь на самых чувствительных точках. С каждым его движением Бисар стонала громче, её пальцы больно вцепились в тёмные волосы на его затылке. Надо же, он ещё не забыл, как нужно правильно доставлять удовольствие. Он вдруг почувствовал эгоистичное желание сделать так, чтобы Бисар больше ни с кем не было так хорошо, как с ним. В этом ли всё дело?.. В настойчивом желании восточных мужчин быть единственными?..

Тепло Бисар, её вкус и её запах возбуждали его всё сильнее. Было странным, что он так неловко чувствовал себя вначале. В этом не было ничего извращённого и ничего неправильного. Бисар стонала и вздрагивала всё чаще, её колени слабели, она вся покрылась испариной… Она была готова к нему. Пол навис над ней, любуясь девушкой, как хищник, довольно разглядывающий свою нежную беззащитную жертву. Он хотел, чтобы она смотрела на него, смотрела ему в глаза, видела его лицо и его тело. Ему хотелось, чтобы она его запомнила. Словно следуя его молчаливому приказу, Бисар широко раскрыла глаза не отрывала от него обожающего взгляда. Её тоненькие пальцы блуждали по его загорелой покрытой тёмными волосками груди и по твёрдому плоскому животу. Он резко вздрогнул, почувствовав, как она осторожно коснулась головки его члена, - он не ожидал от своей невинной жены такой смелости. Но Бисар, похоже, и сама была удивлена. Её щёки стали пунцовыми, она с удивлением разглядывала его возбуждённый член, как диковинное животное.

- Детка, всё в своё время, - Пол мягко улыбнулся, осторожно отстраняя её любопытные пальцы. Он получит своё, а потом она может делать всё, что ей заблагорассудится.

Её разомлевшее тело охотно принимало его, колени послушно раздвигались всё шире и шире, помогая ему. Келлерман не чувствовал сопротивления. Он внимательно следил за ней, но ей нравилось то, что он делал. Будет ли ей больно?.. Его ласки прогнали глупый детский страх, и она не ждала от ничего, кроме удовольствия, ведь именно сейчас её девичьи грёзы становились реальностью. Он сделал первый сильный толчок, Бисар вздрогнула от неожиданности и резко прогнулась под ним. Она беззвучно закричала, но он накрыл горячими влажными губами её полуоткрытый рот, вдавливая всем телом в смятую простыню. Келлерман двигался медленно, аккуратно, осторожно, одной рукой сдавив её мягкую шею, а другой продолжал ласкал её грудь. Он был осмотрителен, как будто проводил важнейшую полевую операцию, в которой всё должно быть идеальным. Бисар послушно следовала за ним, изредка прикусывая нижнюю губу от пьянящей смеси боли и удовольствия.

- Не бойся, девочка, - он наклонялся над ней, обдавая кукольное лицо жарким шёпотом, - просто люби меня…

Бисар энергично кивала, её алые щеки обжигали первые грешные слёзы, она запрокидывала голову назад, подаваясь к нему всем телом, извиваясь под ним, и ему нравилось касаться этой шёлковой кожи своей. Тёмные локоны Бисар, словно десятки змей, разметались по подушке, она прижималась к нему, царапая коготками широкую спину, громко стонала, но ему было мало. Пол приподнялся, ощупывая упругие бархатистые ягодицы Бисар твёрдыми пальцами, и энергично потянул её на себя – всё резче и резче с каждым толчком. Бисар что-то шептала на арабском, но слова доносились до него откуда-то издалека. Он ворвался в неё последний раз, замер на мгновение, и её крик, слившийся с его собственным прерывистым стоном, на мгновение потушил все свечи в комнате и заглушил все звуки.

* * *

Он проснулся от кротких, мягких прикосновений – как будто по его телу осторожно бродил шаловливый котёнок. Пол приоткрыл глаза. Почти все свечи уже сгорели, сквозь бархатную ткань на окнах в спальню крались первые лучи солнца. Бисар сидела рядом абсолютно обнажённая и с любопытством разглядывала его ничем не прикрытое тело. Он продолжал наблюдать за ней сквозь тень собственных ресниц, не желая спугнуть её непосредственную любознательность. Чёрт возьми, это было самое приятное его пробуждение за все эти годы в Ираке. Как он и ожидал, больше всего его молодую жену интересовало то, что на людях обычно демонстрируют редко. Ему не хотелось лишать ни её, ни себя этого удовольствия, но притворяться спящим он больше не мог. Бисар почувствовала его взгляд и резко спрятала руки за спину. Он продолжал откровенно любоваться соблазнительными линиями её смуглого тела и улыбался.

- Продолжай, продолжай, - поощрительно кивнул он ей, не сдерживая улыбки. Его возбуждала эта ситуация, и ему не терпелось увидеть, что же с ним сделает неопытная Бисар, если полностью отдаться во власть её невинного интереса.

Она смущённо улыбалась, показывая очаровательные ямочки на щеках и пряча глаза за пушистыми тёмными ресницами. Но природное любопытство взяло вверх. Бисар вновь взяла его член, уже увереннее поглаживая его в своих маленьких влажных ладошках. Пол мысленно воздал благодарность матушке-природе, чьи инстинкты просыпались сейчас в Бисар, и медленно откинулся на подушки. Келлерман знал, что такие ласки не всегда поощряются здесь, но Бисар об этом знать необязательно. "Будем толковать Коран расширительно...", - решил Пол про себя. Он быстро возбуждался, кровь приливала вниз, и Бисар не могла сдержать своего ликования, радостно наблюдая за произведённым своими движениями эффектом.

- А он всегда будет такой большой? – она не отрывала от Пола восхищённого взгляда.

- Я надеюсь, - пробормотал Келлерман, не открывая глаз, и его губы вновь растянулись в улыбке.

Он почувствовал, как она касается его своими влажными дрожащими губами, и тихо застонал. Он благословлял эту лишенную ненужных предрассудков древнюю культуру, не насаждавшей юным девам глупые мысли о независимости и борьбе с мужчинами. Через какое-то время он не выдержал и вновь открыл глаза: коралловые губы Бисар скользили по его члену, останавливались на блестящей головке, старательно исследуя её энергичным язычком и не желая ничего упускать. Она впилась ногтями в его бёдра, и он чувствовал, как эта приятная боль отзывается в каждом уголке его тела, исцеляя его, наполняя энергией и силой.

Фирменный звонок мобильных телефонов «Нокия» безжалостно вырвал его из сладкого тумана, который уже начал обволакивать его сознание. Келлерман нащупал маленькую трезвонящую тварь где-то в недрах смятой постели и, не открывая глаз, коротко бросил:

- Сэм?..

Он бы многое отдал, чтобы разговаривать с ним сейчас по видеосвязи, но это, пожалуй, было бы в его положении непозволительной роскошью.

- Подготовь мне документы своей… ммм… жены, и через неделю можете вылетать в Штаты, - услышал он не меняющийся ни от времени суток, ни от состояния здоровья, ни от настроения флегматичный голос.

Чёрт… Нет, он, конечно, понимал, что не может оставить Бисар себе, хотя вчера он даже и мысли не допускал, что может быть в восторге от подобной перспективы. Но он не ожидал, что расставание будет таким скорым. Он посмотрел на Бисар. Малышку от её занятия не отвлёк даже звонок, она усердно ласкала его, с наслаждением заглатывая в себя его пульсирующую плоть.

Чувствуя нарастающее напряжение внизу живота, Келлерман выдавил:

- Ок… я… Я всё сделаю…

- Ты себя нормально чувствуешь? – подозрительно переспросил Мендес, перестав на некоторое время жевать. Пол чувствовал, как тот старательно вслушивается, почти вдавив гарнитуру в ухо.

- Сэм, доедай то, что ты там себе сварганил в микроволновке, и не мешай другим людям… наслаждаться утром, - злорадно выпалил Келлерман и бросил телефон обратно в кучу смятого постельного белья.

Через мгновение он судорожно вздрогнул, каждая его мышца натянулась до предела, и разлившаяся по телу горячая истома на какое-то время заставила его забыть про Сэма, про его работу и про неясные горизонты своего дальнейшего существования. Он медленно открыл глаза и увидел, что Бисар смотрит на него, внимательно наблюдая за его реакцией. Какие, всё-таки, многообещающие перспективы… Если бы не смерть её брата, она могла бы сделать счастливым какого-нибудь очень хорошего человека. Впрочем, благодаря Полу, она всё ещё сможет это сделать. И ему льстило, что он был первым.

- Иди ко мне, - он притянул её к себе. Её красивое лицо в обрамлении тёмных кудрей было совсем близко. Он с улыбкой разглядывал её, её серые с поволокой глаза, полуоткрытый маленький рот – на алых губах всё ещё блестели его солёные капли. Он дотронулся до них большим пальцем, стёр вязкую влагу и поцеловал. Она послушно приникла к нему всем телом, обхватив руками его шею.

Пол не знал, как сказать ей о том, что скоро её жизнь круто изменится – ещё раз после смерти брата и после их поспешной женитьбы. Осознание того, что другого выбора не было, не облегчало задачи. Но он не станет говорить с ней сейчас. У них ещё есть время. Бисар ждёт спокойная жизнь, о своём будущем он предпочитал не думать. И он не мог лишить себя этих сладких мгновений – таких редких в его сумасшедшей жизни.

Прижимая к себе Бисар, он медленно проваливался куда-то вниз, засыпая под её чудное тихое мурлыканье. Пол Келлерман оставлял в стороне бесконечные километры песка, борьбы и боли, хотя понимал, что это продлиться совсем недолго.

---

* Во имя Аллаха (араб.)