Ранний утренний луч солнца проник сквозь жалюзи в кабинет и самым нахальным образом устроился на закрытых веках Генерала. Не сомкнувший глаз всю ночь, Кранц, нашедший лишь несколько минут назад путь к объятиям феи сна, что-то недовольно пробурчал, и хотел было по старой привычке перевернуться на бок, но упершийся в живот подлокотник кресла напомнил ему, что находился он не в своей постели, а на рабочем месте.

Проведя ладонью по глазам, пытаясь отогнать назойливый пучок света, Генерал встряхнул головой и сделал еще один глоток почти остывшего крепкого кофе. Совершенно точно зная, что уснуть и не видеть перед собой смеющиеся над ним лица Скофилда, Норган и покойного Барроуза старшего у него не получится, Кранц всю ночь просидел за документами государственной важности и сейчас чувствовал себя так, будто его хорошенько выстирали и выжали в центрифуге. Даже не смотря на то, что дела Компании требовали тщательной сосредоточенности и внимания, все мысли Генерала в итоге возвращались к тому пункту, который разделил жизнь на «до» и «после» - Лизхен Норган. А точнее к тому, что пока, к большому сожалению, было частью ее тела. И эта деталь, добавленная в картину жизни хоть и была весьма мала, но имела слишком большую власть над мыслями и сознанием Кранца, чтобы просто оставаться в стороне. И рядом с этой же деталью стояла еще одна – разукрашенная татуировками и отягощенная слишком талантливыми мозгами: Скофилд, который прибыл в Лос-Анджелес явно не для того, чтобы сфотографироваться с фальшивой Мэрилин Монро на фоне надписи «Hollywood».
Генерал, которого эта чехарда мыслей откровенно достала, встал из-за стола и подошел к окну. Город уже проснулся и нес по своим улицам поток людей, маленьких мошек, которые по сравнению с играми, которые вела Компания, не значили ровным счетом ничего. Кранц любил смотреть на город именно так – сверху вниз, полностью ощущая и смакуя свое превосходство. Но сейчас эти затейливые змейки движущихся по кругу машин и людей подали ему одну мысль, которая казалась спасительным кругом в этом шторме неожиданных событий, проблем и бессонницы. Кое-что, что могло помочь ему собраться с мыслями и позволить отдохнуть даже лучше, чем любимый паззл «Битвы при Ватерлоо».
Генерал достал мобильный телефон, точно зная, что следует сделать.
- Саймон, я собираюсь в сектор C-41, приготовь все необходимое.
Отдав приказ помощнику, Кранц, бросив еще один презрительно-превосходный взгляд в окно, вышел из кабинета.

Проходя по белому коридору, залитому неестественно белым светом, который отражался лишь от зеркального пластика окон и дверей, Генерал не мог не вспомнить, как еще несколько дней назад он точно так же шел на встречу с Лизхен и был слишком ослеплен эмоциями, чтобы заметить одно небольшое, но важное изменение в ней. И сейчас, по ее же вине он вынужден нарушить свой распорядок дня и чтобы кого-нибудь «случайно» не пристрелить прямо на совещании по внутренней политике страны, идти по этому коридору к тому, что только и может его успокоить.
В конце этого белого коридора, который одинаково хорошо подошел и для роли коридора в Рай и для съемок какой-нибудь из сцен «Молчание ягнят», Генерала уже ждал его помощник, держа в руках белоснежный халат. Бросив на Саймона недружелюбный взгляд, Кранц развернулся к нему спиной, снимая пиджак. Позволив помочь ему надеть на себя халат, Джонатан лишь коротко кивнул, отпуская помощника на все четыре стороны, не забыв и подарить взгляд «ты ничего не видел» и, открыв дверь сектора С-41 личным электронным ключом, оказался внутри темного помещения без окон.
Привычным жестом щелкнув выключателем с правой стороны от двери, Кранц оглядел свое тайное убежище и глубоко вздохнул. Перед ним простиралась его личная и горячо любимая мини-мастерская для гончарного дела.

На невысоких стеллажах из хромированной стали стояли уже законченные вазы, цветочные горшки и разнообразные фигурки животных. Кое-где комично несуразные, будто сделанные неумелыми детскими ручками, а кое-где уже более напоминающие произведения искусства. Центральный же стеллаж занимала скульптура, явно еще недоделанная и находящаяся в разработке, но в которой уже сейчас можно было различить гордые и славные черты лица самого Генерала Кранца.
Центр комнаты занимал небольшой электрический гончарный круг, а в углу стоял предмет тайной непомерной гордости Кранца: большая гончарная печь, декорированная под старославянскую, расписанная красным орнаментом из цветов и диковинных птиц. Такую он еще в далеком детстве видел в доме своей бабушки и которая, увы, была навсегда потеряна и сохранилась лишь в обрывках воспоминаний.

… Ничто так не успокаивало Генерала, как ощущение того, что в его руках сосредоточена абсолютная власть над тем, что происходит, над тем, что происходило и произойдет. Ощущение того, что он – Творец и точно следует своему плану. Так создавалась Компания. И так создаются такие мелочи вроде керамической вазы. Абсолютный контроль и абсолютная власть. Как над людьми, так и над этим бесформенным куском глины.
Руки генерала плавно скользили по влажной глине, превращая ее из неровной сферы в аккуратный конус и обратно, показывая, что Кранц в этом деле явно не новичок и прекрасно знает, что делает.
Наблюдая за тем, как конус превращается в цилиндр и, затем, в чашу, Кранц действительно успокаивался, движения, которые пальцы помнят мышечной памятью, получались легкими и уверенными, совсем не такими, какие были в самом начале, когда он только занялся новым хобби. Совершенство приходит с терпением и трудом и Джонатан был более чем доволен видеть, как достигает мастерства в еще одной сфере деятельности. И разве для него, Генерала Кранца, может быть что-то невозможного? Так же как он собрал почти всю «Битву при Ватерлоо», так же как он создает неповторимые вазы и горшки, точно так же придет и совершенство в том, чтобы поймать и закопать Скофилда.
Кранц, неожиданно для себя стал напевать незатейливую мелодию из репертуара Лесса Брауна и сосредоточился на формировании основания вазы, изредка ловя себя на мысли, что уже не думает о том, пулю какого калибра он пустит в голову Лиз и как именно порежет Скофилда на куски. Не отрываясь, следя за вращением гончарного диска, он думал только о том, как передаст в руки сына бразды правления своей Компании, как наполнится до краев чувством уверенности и спокойствия, как будет мирно сидеть под раскидистым дубом и попивать латэ, наблюдая за полетами бабочек и птиц. Гармония озарила Генерала изнутри, наполнив его чарующей музыкой надежды и сладкими мечтами.
Мечтами, которые через несколько мгновений своей жизни и подаренного счастья были безжалостно разорваны раздавшимся звонком мобильного телефона.
Кранц мгновенно перенесся из цветущего загородного сада в полутемную мастерскую и, тихо навлекая на голову того, кто сейчас звонил ему, все казни египетские, наспех вытер одну руку о полы халата, второй же продолжил формировать ножку вазы.
- Что у вас там?! – Поинтересовался Кранц с той интонацией, которая четко говорила собеседнику «Какого черта, придурок?!».
- Генерал! Скофилд, Норган и Санкреди обнаружили себя. Вчера вечером они были в строительной фирме «Империал - Архитэкт».
- Проклятье! - Так долго формируемая глиняная чаша в одно мгновение превратилась в искаженный и измятый кусок глины, мастерство и старания в один миг превратились в уродливый комок. – Через минуту в моем кабинете! – Рявкнул Кранц и выскочил из мастерской, оставляя после себя глиняные следы, словно оживший Голем, направившийся на очередное разрушение.

Влетев на полной скорости в свой кабинет, Генерал выхватил из рук нервно теребящего галстук помощника красную папку с грифом «Срочно!» и стал судорожно просматривать ее содержимое. Пара фотографий с камер наблюдений, на которых Лизхен и ее подруга демонстрируют более чем откровенные наряды, а Скофилд выглядит как заправской сутенер, опрос «жертвы» Скофилда – менеджера, которого огрели чем-то тяжелым по голове и данные по фирме. Но Генерал, исходя только из одного названия фирмы, мог сказать, что там понадобилось этим трем паршивцам, копающим под него.
- Тедд Гринт… - Выдохнул Генерал и швырнул папку в угол комнаты.
- Простите, Генерал? – Переспросил помощник, который за два дня более чем нервного состояния Кранца и сам был близок к срыву психики, несмотря на более чем закаленный в армии характер.
- Идиоты… - Еле слышно простонал Генерал. Он помнит все и всех. От командиров, участвовавших в войне в Заливе до чертова архитектора, который занимался перепланировкой его дома. Он помнит все, а эти кретины даже информацию ему вовремя доставить не могут, хотя с этого чертова происшествия в фирме прошла ночь. Кранц сорвал с себя промокший от воды и испачканный глиной халат и, приняв из рук помощника пиджак, сел за свой стол. Сложив пальцы пирамидкой и уставившись в одну точку, Генерал тихо и подозрительно спокойно решил разъяснить, в чем дело.
- Архитектор Тедд Гринт – первый в списке людей, к которым пойдет Скофилд, если решиться уничтожить меня. А судя по всему, именно на это он и решился. И ему нужно проникнуть в мой дом. А мы ведь не хотим, чтобы это произошло?
На последней фразе голос Кранца превратился в гигантскую волну цунами, мощную и беспощадную, обрушившуюся на беззащитного помощника так, что тот мог лишь покачать головой и тихо промямлить:
- Нет, сэр…
Генерал, трясясь от злости и негодования обрушил на него следующую, подобную раскату грома волну:
- Тогда не стойте, как истукан, а пошлите к дому этого архитектора людей и следите за всем районом в радиусе пятиста метров! Если Скофилд только сунется туда – я хочу чтобы его взяли!
Генерал, почуяв скорую расправу так же явно, как и угрозу собственной безопасности, окончательно разошелся, забыв обо всем. Скофилд не просто рыл под Компанию, он перешел и на самого Генерала, на его безопасность и на его жизнь. И сейчас поимка его была уже не просто личными счетами и желанием исключить мешающий элемент раз и навсегда. Теперь это стало самозащитой. Тем, что срабатывало в Генерале как ничто другое – инстинкт самосохранения.
- Убить всех, кто будет рядом с ним! Всех уничтожить! Но сам он нужен мне живым! Его я отправлю на тот свет своими руками! – Рычал Генерал на побелевшего как полотно подчиненного, мечтающего провалится сквозь землю и не слышать больше ничего. – Убить всех!
Последнее слово «всех» Кранц произнес настолько уверенно и четко, что помощник, вышедший из его кабинета минуту спустя, чтобы отдать все нужные указания, совершенно не вспомнил, впрочем, как и сам Генерал, о том, что рядом со Скофилдом находится и то, что может быть для Генерала весьма ценным.

Яркие лучи утреннего солнца заливали небольшую гостиную в старой, серой высокоэтажке совсем неблаговидного района Лос-Анджелеса. Майкл, Мелл и Лиз разместившись на диване и в кресле пытались решить что еще они могли предпринять для обнаружения чертежей от дома Генерала Кранца.
Ни один из них не обмолвился и словом относительного того, что произошло вчера. Как по поводу Лиз, так и по поводу более поздних событий о которых Лиз не имела никакого представления. Разговор шел в уже устоявшемся между ними русле и все было бы ничего если бы не все еще бледное лицо Лизхен, которая хоть и держалась почти как всегда, но нельзя было не заметить некой натянутости во всем ее поведении и упорно избегающей смотреть на Майкла Мелл, в то время как сам Майкл, Лиз уже сосчитала про себя целых пять раз, время от времени бросал быстрые взгляды на сосредоточенную и явно занятую своими мыслями Мелл.

Лиз не могла не прийти к выводу, что вчера, по всей вероятности, имели место некие события , которые прошли мимо нее, и еще не были освещены Мелл. Но глядя на Мелл, Лиз начала смутно прозревать в каком направлении состоялся разговор между ней и Майклом, а то, что сегодня вопрос о ее состоянии не встал ребром и не повис в воздухе, она после некоторых раздумий приписала тому, что между Мелл и Майклом произошло нечто такое, что дало им пищу к размышлению помимо этой проблемы, из-за которой она чувствовала себя немного виноватой.
После получасового наблюдения за странностью в поведении Мелл, Лиз почти уже была уверенна в том, что ее подруга снова сгорает на костре собственного самосожжения, и лицезрея мрачное выражение глаз Майкла, Лиз почти не нуждалась в объяснениях, что именно могло произойти вчера, когда она уснула. Жалость к Мелл, боль за то, что она уже начала вытворять смешались в ней с собственным ощущением легкой слабости и Лизхен была чуть более сдержанней, чуть серьезней и спокойней, чем обычно.
- Главный архитектор… - Наконец выдал Майкл, снова выводя ручкой одному ему понятные линии и буквы на белом листе бумаги.
- Что с ним? – Лиз подняла голову и посмотрела прямо на Майкла. Отсутствие этих чертовых чертежей не позволяло им заняться непосредственно самим планом по проникновению в дом Кранца и изъятию недостающей информации. Все это слишком затянулось.
- Тедд…Тедд… - Майкл нетерпеливо постучал ручкой о столешницу и потер висок, пытаясь вспомнить фамилию главного архитектора, которую он сумел прочитать в полумраке кабинета на одной из многочисленных папок. – Гринт. Тедд Гринт. Полагаю надо как можно скорее найти этого архитектора. У него мы сможем получить информацию по поводу того, куда дели половину рабочих проектов компании «Империал-Архитэкт», вместе с чертежами Кранца.
- Не могу избавиться от ощущения, что надо это делать как можно скорее… - Прбормотала Лиз, вводя имя главного архитектора в систему поиска электронного справочника в ноутбуке, который она держала на коленях. – Я более чем удивлюсь, если Кранц не держит на мушке всех сотрудников этой компнии. Как бы не опоздать. – Прибавила она со значением в голосе.
Молча обменявшись более чем ясными и говорящими вглядами, Майкл и Мелл уставились на Лиз в ожидании адреса несчастного архитектора, которого с минуты на минуту могло не стать в этом подлунном бренном мире.
- Оушн-авеню, 5140. – Объявила Лиз по прошествии минуты, скользя глазами по экрану компьютера.
- Я отправлюсь туда и узнаю у него все, что нам необходимо. – Майкл поднялся с дивана и сделал пару шагов по направлению к двери.
- Я считаю, не будем терять времени и поедем прямо сейчас. – Лиз отложила ноутбок на журнальный столик и тоже поднялась на ноги.
- Я справлюсь один. – Майкл не имел желания брать с собой Лиз в свете обнаружившихся подробностей, и не желал думать о том, что не хочет подвергать Мелл опасности.
- Давайте обойдемся без всего этого. – Лиз щелкнула Гарпией и засунула ее в задний карман черных брюк. – Архитектор вполне может заупрямиться, а времени у нас на это просто нет.
- Я думаю Лиз права. – Мелл подняла голову и впервые за все утро посмотрела прямо в глаза Майклу.
Лиз не знала, что именно он увидел в лице Мелл или быть может в ее глазах, но почти сразу же Майкл быстро кивнул и вышел из квартиры.

- Мелл… - Протянула Лизхен вкрадчивым голосом.
- Не надо Лиз. – Голос Мелл был слишком сухим. Слишком ломким.
- Мелл. – Лиз убрала из голоса слабое подобие игривости и уже совершенно серьезно продолжила. – Что ты ему сделала?
Не отвечая, Мелл подняла свои большие, карии глаза на подругу и посмотрела на нее пронзительным, сжигающим взглядом, говорящим гораздо больше любых слов.
- Я не понимаю о чем ты. – Мелл чувствовала, что ходит по самой кромке и не знала куда ее может качнуть – то ли головой вниз, то ли просто она упадет на землю, сумев избежать признаний Лиз в том, что наполняло всю ее. Ее мысли, ее душу, ее сердце.
- Послушай. – Лиз медленно подошла к дивану и опустилась рядом с Мелл, сжав ее руку своей ладонью. – Ты же не будешь скрывать от меня то, что я и так вижу. Все так серьезно?
Мелл не говоря ничего прислонилась щекой к плечу Лиз и закивала головой, чувствуя, что не может выдавить из себя ни слова.
- Мелли… - Лиз обняла подругу и с минуту помолчала. – Но ведь и он тоже… - Лиз остановилась, ощущая как Мелл снова закивала ей в плечо. – Тогда в чем же дело?
- Ничего не будет. – Мелл отстранилась и опустив голову, позволила непослушным прядям своих черных волос соскользнуть с плеч. – Ничего.
- Мелл! – В порыве эмоций Лиз встала с дивана, уперев руки в бока. – Ради всего! Даже думать не смей! Ты что? Ну сколько же можно ходить по этим углям? – Лиз и сама понимала, что это был скорее риторический вопрос, и не ждала ответа Мелл на него. – Если тебе плевать на себя, то хотя бы не смей портить жизнь ему. Она у него и так… - И невысказанные Лиз слова повисли над ними, еще более подчеркиая этой недосказанностью саму суть.
- Какое тебе дело до его жизни? – Мелл откинула волосы с лица и поправив пистолет за спиной, сделала лицо чуть более жестким, чем сама того хотела.
- Никакого. Но он сын Алдо. – Просто ответила Лиз. – И он другой. Я не думаю, что ты найдешь кого-то похожего на него.
- Не найду. Я не ищу. – Мелл поднялась на ноги и не дав Лиз возможности что-либо возразить, резко вышла из квартиры.

… Оушн-Авеню простиралась вдоль усеянного пальмами побережья, и с серого, ровного дорожного полотна, по которому ехала старая развалюха Мелл и Лиз можно было видеть переливающуюся гладь океана, которая сверкала до боли в глазах. Заставляя их слезиться и щуриться, и вместе с глазами заставляя щуриться и сжиматься сердце.
Мелл смотрела на эту искрящуюся поверхность, и чувствовала, что ее сердце искрится подобно этим волнам, беспристанно приливающим к берегу. Словно не выдержав натиска мыслей, она перестала сопротивляться, но мысли ушли, оставив ее на растерзание некому непонтяному, тревожному чувству, которому не было разумного объяснения. Встревоженный мозг отказывался возвращаться к вчерашней
сцене, несмотря на то, что ей казалось она все еще ощущает прикосновение Майкла и его дыхание на своем лице. И это ощущение, заставляющее участиться пульс, а сердце бешенно ударяться о ребра было настолько сильным, что Мелл невольно прижала руку к груди, стараясь унять сердцебиение. Но помимо этого, в голове засела непонятная, неоформившаяся мысль, которая маячила серым пятном, не давая сконцентрироваться и успокоиться. Эта мысль разросталась и граничила с осознанием предчувствия чего-то, что должно было произойти. И среди всего этого кромешного беспорядка, из ниоткуда в ее голове возникла мысль о сестре. Милен, которая не снилась ей и не приходила в мысли уже почти десять лет, внезапно словно выросла из пустоты и прочно засела в сознании Мелл. И это, больше, чем что либо другое, заставляло ее терять способность ориентироватсья в окружающем мире. Мелл пугало это внезапное и столь резкое вторжение сестры в ее мысли. Она не могла от этого отмахнуться. Эти глаза, так похожие на ее собственные, смотрели вглубь нее, словно читая в ее сердце, но ничего не говорили. Не осуждали, не обвиняли… и не прощали. Они просто смотрели и Мелл чувствовала собственное бессилие сбежать от этого взгляда. Это лицо сводило ее с ума, но все попытки подумать о чем-нибудь другом были тщетны.
Закусив губу до бела, она впилась ногтями в собственную ладонь, мечтая лишь о том, чтобы можно было вообще ни о чем не думать. И в первую очередь не думать о Милен и не видеть этих ее глаз. Глаз Мелл.

- Я думаю тебе не стоило ехать, Лиз. – Майкл, снова находясь за рулем и наблюдая в зеркало заднего вида за бледным лицом Мелл, посмотрел на Лиз, озвучив мысль, которая не давала ему покоя с того момента, как они вышли из маленькой квартиры заброшенной высокоэтажки.
- В чем дело Майкл? – Лиз моментально ощетинилась, так как миновав обсуждение ее состояния утром, заключила, что удачно избежала любых касательств этого ее положения.
- Полагаю что вчерашний инцидент более чем свидетельствует в сторону того, что тебе не стоило… - Начал было Майкл, но в тот же момент был остановлен Лизхен.
- Полагаю, что здесь нечего обсуждать. – Тоном не терпящим возражений произнесла Лиз. – Ничего, абсолютно ничего, включая и это тоже, не заставит меня уйти и оставить Мелл одну. – Лиз говорила отрывисто, делая ударение на каждом слове. – И помимо всего прочего, ты отлично знаешь, что уходить попросту некуда.
- Я не предлагал тебе уйти. – Обдумывая всю эту ситуацию ночью, лежа без сна, Майкл решил, что не будет вмешиваться в это дело. В конце концов это его не касается. Это решать Лиз и Мелл. Он ничего с этим сделать не может и не его это право принимать решение или влиять на этот вопрос. Но он чувствовал, что должен по крайней мере попытаться ее остановить. Ведь действительно ей вовсе не обязательно было ехать к этому архитектору. – Ты могла просто остаться в квартире. Это не значит уйти, это просто напросто означает быть более разумным в данной ситуации, учитывая твое положение.
- Я не думаю, Майкл, что это именно то, что сделал бы ты, будь это твой брат и если бы нужно было его оставить. – Тем же резким тоном ответила Лиз.
- Ты сравниваешь совершенно разные вещи. – Майкл не намеревался продолжать этот разговор. Свою часть он так или иначе выполнил. Если здесь вообще была его часть. – Мы несем ответственность только за себя в отличии от тебя. И кроме всего прочего, Линк – мой брат.
- Как и Мелл моя сестра! – Парировала Лиз. – И я никогда ее не брошу. Ни по какой причине. Уж ты то должен был бы понять. Вряд ли кто-то сделал больше тебя для своего брата. – Как он не может понять ее, Лизхен, после того что он сделал с собственной жизнью ради спасения брата.

Ничего не ответив, отлично осознавая, что на это трудно что-либо возразить, и зная, что право Лизхен решать как ей в конце концов поступать, Майкл замолчал, следя глазами за номерами прибрежных коттеджей, мимо которых они проезжали, и в одном из которых и жил злополучный архитектор.

- Братья и сестры никогда не должны оставлять друг друга. Никогда. – Тихо и неожиданно произнесла Мелл, не издавшая ни слова за весь этот короткий, но яркий диалог между Майклом и Лиз. Ее губы слегка скривились и было похоже, что она отвечала скорее на собственные мысли, чем на имевший место не далее минуты назад диалог.
Не найдя слов, и прекрасно зная, о чем Мелл говорила, Лиз взяла ее руку в свои теплые ладони и нежно сжала. Да как можно, даже на одну минуту представить, что она оставит Мелл, когда ее до сих пор не отпускает эта вина. Ей казалось таким естесственным чувствовать ответственность за Мелл. Оберегать ее от нее же самой, заботиться. Не имея в жизни ничего и никого кроме Мелл, Лиз была готова разорвать зубами всех и вся, способное причинить Мелл боль. Это была ее семья. Ее единственная и настоящая семья. Как можно было даже подумать о возможности расстаться с ней. И уж тем более этот ненужный ей ребенок, эта помеха, этот тянувший ее на дно камень, никогда не станет причиной того, что она расстанется с единственным близким и дорогим ей человеком. Она уже потеряла другого близкого человека, который никогда, даже спустя сотни лет, не перестанет жить в ее сердце, и она не допустит подобного с Мелл.

А Мелл чувствуя пожатие Лиз, была не в силах что-либо сказать или сделать. Она была благодарна Лиз за тепло и поддержку, которую та ей дарила и чувствовала, что если бы не это, не смотря на все ее силы и даже определенную жесткость, она бы сломалась.

Припарковав серый позор у маленькой детской площадки, разделяющей два больших двухэтажных дома с коричневой черепицей и аккуратными, ведущими к дому дорожками, присыпанными гравием, Майкл повернул ключ зажигания, заглушив мотор и вышел из машины.

Растянувщийся вдоль пляжа спальный район, в котором расположились особняки более чем обеспеченных людей, был тих в эти обеденные часы. Легкий бриз, доносившийся с океана, слегка шевелил верхушки пальм, засаженных рядом с детской площадкой, в больших круглых клумбах. Солнечные лучи терялись в густой листве деревьев, заставляя ее светится всеми оттенками зеленого, и сверкать подобно нанизанным на нить изумрудам.
Дом Тедда Гринта, который по всей видимости не подозревал о надвигающихся на него неприятностях, расположился слева от места парковки выбранного Майклом, и терялся за высокой, живой зеленой изгородью. По всему было заметно, что мистер Гринт любил спокойствие и уединение.
Молча, Майкл, Лиз и Мелл пересекли широкую дорогу и пройдя по засыпанной серым гравием узкой дорожке остановились напротив тяжелой, темно коричневой дубовой двери. Не выжидая, Майкл нажал на кнопку звонка, ответившего им приятным птичьим щебетом. Почти в тот же момент, дверь распахнулась, и словно он находился у самого входа, на пороге дома появился главный архитектор строительной компании «Империал-Архитэкт». Вежливо и непонимающе глядя на Майкла и двух его спутниц, он улыбнулся и поправив очки, в черной пластмассовой оправе поинтересовался:
- Простите, чем могу быть полезен?
- Мы бы хотели обсудить один проект, выполненный вашей строительной компанией. – Моментально отреагировала Лизхен. – Есть некие недоработки и нам хотелось бы обсудить с вами варианты подстраховки.
- Почему бы вам не обратиться непосредственно через фирму? – Архитектор явно не сомневался в причине визита этих людей. – Я больше не занимаюсь частным образом…
- Я думаю вас это заинтересует. – И отставив в сторону улыбку и церемонии, Лиз прошла внутрь дома, а за ней и Мелл с Майклом, оставив Тедда Гринта в легком замешательстве.
- Прошу сюда… - Указав путь рукой, Тедд свернул по коридору направо и ввел гостей в просторный, светлый кабинет, увенчанный стеклянной верандой, выходящей прямо в сад, где росли гранатовые деревья. Задвижные двери были открыты нараспашку, позволяя щебету птиц проникать в стены этой просторной и приятной комнаты.
- Я не совсем понял о каком проекте идет речь. – Оперевшись о свой рабочий стол, Тедд нова благожелательно посмотрел на своих посетителей.
- Речь идет о доме Генерала Кранца. – Без обиняков выложил Майкл. – А точнее о чертежах. Нам…

Внезапно, оборвав речь Майкла на полуслове, резкий стремительный свист, раздавшийся словно из ниоткуда превратился в звук осыпающегося вдребезги, разлетающегося на миллионы мелких осколков, стекла, и в то же мгновенье Тедд Гринт опрокинулся назад, на свой рабочий стол. В один миг остекленевшие глаза, продолжали удивленно смотреть на нежданных гостей, и лишь тонкая, темная струйка крови, образовавшаяся в углу все еще улыбающегося рта и такое же темное, маленькое отверстие на голубой рубашке в области груди, свидетельствовали о том, что это не глупая шутка и не розыгрыш, так стремительно откинувшегося назад архитектора.

- На выход! – Пригнувшись, Майкл рванул в сторону корридора, по которому они прошли не далее как минуту назад, ухватив боковым зрением, что Мелл и Лиз точно так же пригнувшись, почти ползком, устремились за ним в спасительную глубь дома. Замерев почти перед самой дверью, Майкл оглянулся на Мелл и Лиз. Раздававшиеся позади них из кабинета выстрелы и звуки разлетающегося стекла свидетельствовали о том, что они по видимому были окружены, но иного выхода из этого дома у них не было, а для того чтобы скрыться им, так или иначе, нужно было добраться до припаркованной у детской площадки машины.
- У нас нет выхода… надо попробовать проскочить. – Стараясь перекрыть гул падающего стекла, прокричала Лиз. – Надо убираться отсюда.
- Лиз, - Мелл с тревогой смотрела на подругу. – Ты не можешь бежать под градом выстрелов.
- Не неси чепухи, Мелл! – Лиз сделала пару шагов по направлению к двери. – У нас нет выбора. Никто из нас не может, но это надо сделать.
На секунду они замерли, и посмотрели друг на друга, готовясь броситься в неизвестность, ожидающую их за этой тяжелой, дубовой дверью.
- Пригнитесь и бегите не оглядываясь. На это нет времени. Ты даже не знаешь куда целиться. – Добавил Майкл, глядя как Мелл достала пистолет из-за пояса темных джинс. – Нам надо добраться до машины. – И получив от Мелл и Лиз кивок, он кивнул в ответ и стремительно рванув дверь на себя, все так же пригнувшись, кинулся вперед.

Пробежав по усыпанной гравием дорожке, ведшей к аркообразному выходу пробитому прямо в живой изгороди, и слыша за собой шум шагов Мелл и Лиз, Майкл завернул за каменную беседку с открытым верхом, увитую плющем и дикой розой, расположившуюся почти на самом выходе из этого злополучного места.
Чувствуя как сердце учащенно ударяется о ребра, словно пытаясь отстучать положенное ему колличество раз в сжатый период времени, Майкл перевел дыхание и быстро оглянулся испытав облегчение, что и Мелл и Лиз были в порядке, несмотря на разлившуюся по лицам обеих бледность. Не выжидая, Лиз рванулась вперед и оказалась почти у самого выхода, скрывающегося в густой зелени.
- Почти вы… - Внезапно просвистевшая слишком близко пуля, заставила Мелл оборвать себя на полуслове и замолчать. Поднеся руку к животу, чуть правее солнечного сплетения, она приложила ладонь туда, где как ей показалось что-то резко кольнуло и ощутила как пальцы покрываются чем-то влажным и теплым. Удивленно выдохнув, и пытаясь прикрыть глаза ладонью, от завертевшихся вокруг нее косых солнечных лучей и зелени кустов, Мелл качнулась и полетела назад, ощущая как внутри нее все разрывается, лишая возможности дышать.
В тот же миг обернувшись к Мелл, Майкл успел подхватить ее и не позволить упасть на гравий. Опустив ее на траву и прижав рану своими ладонями, в ту же секунду утонувшими в теплой, алой крови, он старался понять есть ли хотя бы слабое дыхание.
- Мелл!... – Крик разрывающий все это пространство изрешеченное выстрелами, накрыл все вокруг. Не обращая никакого внимания на свистящие рядом пули, не заботясь о том, чтобы хотя бы пригнуться, Лизхен ринулась обратно к беседке, задыхаясь, чувствуя, что она вечность бежит обратно к Мелл, тогда как преодолела это расстояние в какие-то считанные секунды, когда бежала от беседки к зеленой изгороди.

С размаху упав на колени на траву рядом с Мелл, Лиз почти ничего не видя, схватила руку Мелл в свои дрожащие ладони. Чувствуя, как паника накрыла все ее существо. Чувствуя, как все в ней горит от никогда неиспытываемых ранее боли и страха. Понимая, что если Мелл сейчас уйдет, и она больше никогда не почувствует ее тепла, не увидит этих карих, самых родных глаз, она прямо здесь лишится рассудка. Прямо здесь сойдет с ума, и умрет. Но не прежде, чем своим ножом, медленно изполасует Кранца. Так, чтобы он молил о том, чтобы скорее попасть в ад.
- Мелл… Мелли…. – Лиз лепетала, сквозь неизвестно откуда взявшиеся слезы, залившие все ее лицо. – Мелл… Ну, пожалуйста… пожалуйста… слышишь? Пожалуйста-а-а… - Дыхание сбилось, казалось вечность назад. Было безумно больно говорить. Но, Лиз, стирая горло, не могла остановиться. Ей казалось она сейчас заорет на всю эту округу. Если есть в этом мире, на этом свете что-то, хоть что-то, что решает вопросы жизни и смерти на этой земле, оно не должно позволить Мелл уйти. Не должно. Потому что она умрет следом за ней. Прямо здесь.
- Мелли… ты слышишь меня… скажи что-нибудь… - Лиз перешла на всхлипывания, не в силах сдержать себя и ту боль, раздирающую всю ее.

Оглянувшись на зеленую изгородь, словно прикидывая сможет ли он проскочить, Майкл попытался забрать руку Мелл из ладоней Лиз, для того, чтобы подняв ее на руки попытаться все же добраться до машины.
- Нет! – Лиз, не соображая, что делает, вцепилась в руку Мелл. – Нет! Мелл!

Мелл медленно открыла глаза. Смешавшиеся небо, солнце и зелень немилосердно вертелись над ней, рассекая мозг на множество частей. А потом вместо всего этого она увидела серо-зеленое море. Два глубоких океана. И все остальное кануло куда-то. Она чувствовала, что-то держало ее, не давало ей соскользнуть в бездну. Если бы не это она бы давно уже туда сорвалась. Но это что-то крепко держало и не давало уйти. И глаза. Они были так близко. Так рядом. Она знала, что сможет видеть их еще совсем чуть-чуть, и унесет память о них с собой. И память о том прикосновении. Мыслей не осталось, секунды казались вечностью. Но были только чувства, которые казались ей главным. Она не слышала, лишь какой-то шум заполнил собой все пространство вокруг нее. И вдруг вместе с глазами она увидела лицо Майкла. Почувствовала, как он держит ее, и решила что это именно то, что не дает ей сорваться в пропасть.
- Лиз… - Она не слышала себя, но знала, что говорит. Должна была сказать. – Лиз… - Но сил больше не было. В последний раз остановив взгляд на лице Майкла, Мелл посмотрела в его глаза. Она знала, что хочет уйти, запомнив навсегда цвет его глаз. А потом все исчезло. Любимый серо-зеленый превратился в пустоту, и она все же сорвалась в ждущую ее бездну. Ушла, унеся с собой эти глаза и тепло держащей ее руки. Она знала, это была Лиз.

А як же! Сказано - зроблено.

:lol:

P.S. Орфографию бы во вступительном слове поправить ;)

По первой части.

А, вообще, в первом отрывке поправили бы, действительно, орфографию и синтаксис (!), а то как-то чересчур много ошибок. Прямо беда какая-то с причастными оборотами и придаточными предложениями. Как-то на вас это не похоже совсем. Дело не в том, что можно не обращать внимание на опечатки и отсутствие знаков препинания. Просто как-то я даже недоумеваю от такого их количества. Вообще, по-хорошему, текст ещё надо много вычитывать.

Это ж надо так возвышенно поцелуй на несколько страницу описывать!.. А вообще... Воздушно-невинно, романтично-конфетно получилось.

Дело в том, что в связи с некоторыми техническими трудностями и обстоятельствами наша работа проходила в довольно странных условиях, абсолютно не так, как мы привыкли. Возможно, это в какой-то степени и повлияло на результат. Но. Дабы не впадать в параною авторы просто решили, что в конце концов, здесь уже все друг друга знают и все всё поняли
Не нам говорить об ошибках и стремлению к прекрасному. И к тому же, народ требовал, да и мы сдерживать себя были не в силах.
И смотрите-ка, прочитали - и ничего страшного с вами не случилось

жду продолжения))

Генерал меня всё радует и радует!.. Не успели читатели прийти в себя от восхитительного собирания Джонатаном паззла и его восточно-европейских корней, проявляющихся лишь в крайних жизненных обстоятельствах, как нас ошарашили новым ответвлением его безгранично творческой натуры - любовью к гончарному делу

Проход генерала по белоснежному коридору в комнату, за которой, казалось, как минимум, должен распологаться пульт управления президентами сорока восьми стран мира, - просто великолепен!.. Отличный пародийный элемент. Это ж сколько таких комнат в здании Компании?.. Покажут ли нам комнату, где генерал в период смуты вяжет километровый полосатый шарф?.. Или режет по дереву?.. Настойчиво требую!..

И где можно приобрести эти изделения от Кранца????

hector,

Bre,

Отак прямо на дне вазы и напишем