Мелл и Лиз стали очень известны, и Телерадио форума буквально расшиблось в лепешку, чтобы взять у них интервью. Это стоило не малого труда - пригласить к себе таких звезд, но в итоге ради телефорумчан, оно это сделало.

Радио: И сегодня с нами на линии авторы этого бестселлера, с первой минуты захватившего воображение читателей. Здравствуйте!

Ливанс: Привет!

Мейс: Всем привет!

Радио: Итак! Мы наблюдаем невероятный успех! Ваша история интригует, захватывает, и мы все просто изнемогаем от нетерпения получить новую порцию этого удовольствия. Как возникла эта идея?

Ливанс: Это было спонтанно! Наверное, это судьба. Персонажи пришли к нам сами, в том составе, в котором их наблюдает читатель. Постепенно, история разрасталась, принимая все новые и новые направления...

Мейс: Идея просто нашла нас. А может и мы ее, а вообще мы склонны рассматривать это как волю судьбы. Мы, конечно, не загадывали, что это будет иметь такой успех. В первую очередь, мы просто получаем большое удовольствие от всего этого....

Радио: Мы наблюдаем здесь, появление новых, харизматичных персонажей. Лизхен Норган и Мелл Санкреди. По сути, это две разные, обладающие своими достоинствами, девушки, которых связывает чувство искренней сестринской любви. Скажите, как возникли эти образы?
Ливанс: Да, их связывает чувство глубокой привязанности. Ради друг друга они пойдут на все! Они возникли как вполне самостоятельные личности...

Мейс: Да ладно, Ливс! давай скажем все как есть! Думаю, незачем это больше скрывать.

Ливанс: Ты думаешь? Может, не будем торопиться и поддержим интригу еще немного?

Радио: Вы накалили телефорумчан до предела, о какой тайне идет речь?

Ливанс: Ну что ж. В эксклюзивном порядке мы раскроем эту тайну! Мелл это, в сущности - я, а Лиз - это Мейс!

Радио: Так вот в чем оно дело! Вот чем объясняется такая, скажем так, настоящность характеров, и полнота образов...

Мейс: Именно. Это действительно мы. Все элементы истории каждой из героинь взяты из наших личных биографий. Все это – правда и основывается на истинных событиях.

Радио: С ума сойти. Итак дорогие телефорумчане, только что, перед нами вcкрылась одна из тайн этого удивительного сюжета. А что насчет оружия? Вы также носите его всегда с собой?

Мейс (вытаскивает из заднего кармана джинсов нож): Вы имеете в виду это?

Ливанс (нежно опуская маленький черный пистолет на стол): Это всегда с нами.

Радио (поеживаясь): Вот это да! Какая идентичность!
Так может быть, для удобства наших телефорумчан, мы перейдем на ваши настоящие имена?

Мейс: Пожалуй, да! Думаю, это поставит все на свои места!

Ливанс: Наконец мы можем показать себя такими, какие мы есть! Это безумно приятно, так Лиз?

Лизхен: Конечно, Мелл.

Радио: Неужели вы хотите сказать, что все описанное вами в вашей захватывающей истории является правдой?

Мелл: Да! Вы угадали... Некоторые вещи не вошли в сюжет...

Лиз: Мелл, ты помнишь как Линк, когда звонил Майклу, рассказывал о баклажане и о выражении лица Келлермана? Ох, мы так смеялись! Майкл не мог закончить разговор...

Мелл (смеясь): Да! Эта физиономия так и стоит перед глазами!

Радио: Вы нас заинтриговали. Расскажите поподробней!

Лизхен: А что рассказывать? Скофилд - просто прелесть! Он порою нас так веселит! С ним никогда не бывает скучно! Поначалу он казался мне занудой. Ну знаете, все эти "не пойду я с вами, не буду с вами работать". Вы бы знали, как трудно было запихнуть его в ту машину! Но он оказался по-настоящему крутым парнем и просто восхитительным человеком! У него всегда есть какие-то идеи, он всегда быстро соображает, и это не раз спасало наши шкуры. Он знает, что делать, и всегда так внимателен к деталям!

Мелл: Мы не очень-то красиво вовлекли Майкла во всю эту историю. Но он, несмотря на это, все же не держит на нас зла. Он удивительный человек, не злопамятный и не обвиняющий во всех бедах окружающих. И с ним очень здорово работать, он всегда собран и всегда старается контролировать ситуацию, чего нам с Лиз иногда не хватает!

Радио: А как часто вы встречаетесь с Майклом теперь?

Лизхен: К сожалению, на этот вопрос мы не можем ответить, так как он очень тесно связан с самим сюжетом.

Радио: Может быть, вы раскроете для наших телефорумчан хоть какую-то часть интриги, так сказать дадите небольшой спойлер?

Мелл: И все-таки нет. Мы верим в силу первого получения эмоций. Поэтому не хотим отнимать у телефорумчан такой возможности.

Радио: Но вы хотя бы поддерживаете отношения?

Лизхен: О да! Но больше не слова!

Радио: Ну что ж. Наше время подошло к концу. На этой интригующей ноте мы прощаемся с нашими звездами, до следующего интервью! Вам же дорогие телефорумчане, я говорю – оставайтесь с нами и вы узнаете все самые горячие и интересные новости первыми!

Мы рады, что ты так оперативно оставила свой отзыв в книге почетных гостей! Как говорится - все для читателя!

Лизхен заерзала на сидении, пытаясь сесть поудобнее. Это было сложно, учитывая тесноту внутри фургона и то, что по обе стороны от нее сидели два огромных парня. Они крепко держали ее за уже связанные руки, и один из них больно сжал предплечье, пресекая тем самым попытки Лиз принять более удобную позу. Черный плотный мешок на голове хоть и был чистым, мешал дышать, и Лизхен чувствовала, как капельки пота скатываются по ее лицу. Ее везли уже около часа, и это становилось невыносимым. Было очень душно, окон в фургоне не было, пахло бензином и выхлопными газами. Тишину нарушало лишь тяжелое дыхание парня, которого подстрелила Мелл.
Наконец, машина остановилась. Один из мужчин открыл дверь фургона и потянул Лизхен за собой. Она неуклюже выбралась из машины, и тут же ее снова взяли под руки уже знакомые сильные клешни, и повели дальше.
Лизхен по привычке стала запоминать маршрут и считать шаги. Десять шагов, и они на секунду остановились – скорее всего, это были автоматические двери. Двадцать три шага по прямой, и они снова остановились, это был лифт. В нем они пробыли недолго – проехали, возможно, всего лишь этажа два. Пять шагов и поворот направо. Двенадцать шагов и снова ожидание перед дверью. Почему этот маршрут кажется таким знакомым? Три шага и…

Генерал усердно складывал дым сражения над полем боя Ватерлоо, когда раздался телефонный звонок. С неохотой оторвавшись от любимого дела, Генерал взял трубку.
- Сэр, мы взяли одну из них!
Глаза Кранца блеснули радостью.
- Кого именно?
- Лизхен Норган, сэр.
Генерал расплылся в довольной улыбке. Наконец-то эта белокурая бестия попалась! На этот раз она живой отсюда не уйдет!
- Поместите ее в комнату для допросов, я сейчас спущусь.

… Лизхен усадили на стул и сняли с головы мешок. Яркий свет ударил ей в глаза, и она невольно зажмурилась. Когда глаза, наконец, привыкли, она смогла заметить, что эта комната хорошо ей знакома. Белые стены и пол, пара пластиковых окон, выходящих в коридор, прохладный от кондиционера воздух, искусственное, слишком белое освещение. Лизхен сидела на металлическом стуле перед круглым белым столом. Она хорошо помнила, как может быть страшно в этой комнате. Ничего лишнего, лишь то, что может пригодиться при допросе – стулья, стол и пара хромированных шкафчиков. Что в их ящиках Лиз не узнала тогда, когда попала сюда впервые – четыре месяца назад, и сейчас узнавать не хотела. Это комната могла бы стать неплохой декорацией для фильма с психоделическим сюжетом о пытках или сумасшедшем докторе, а красная кровь безупречно смотрелась бы на белом фоне.
Еще пять минут назад Лизхен было очень жарко от душного мешка и фургона, но сейчас это все ушло, и влажное от пота тело стало мерзнуть. Она расправила плечи, подняла голову и окинула презрительным взглядом двух охранников. Типичные цепные псы Кранца. Те в свою очередь молчали и стояли неподвижно, не сводя глаз с пленницы.

- А что это Генерал не встретил меня? Точит свой праздничный разделочный нож?
Лиз знала, что сейчас не до шуток. Но ничего не могла с собой поделать. Похоже, в этой ситуации оставалось только шутить.
Лизхен пыталась сосредоточиться на деталях и думать только о том, как выбраться, но это у нее получалось слабо. Слишком уж яркие воспоминания навевала эта белая комната… Лиз никак не могла отделаться от ощущения дежа вю. Опустив взгляд, она посмотрела в угол и на минуту провалилась в воспоминания…

Четыре месяца назад…

Лизхен сидела на пуфе перед зеркалом в ярко освещенном гостиничном номере. Позади нее стояла Мелл со шпильками в руках, и закалывала ее светлые волосы.

- Ну, скоро там? – в нетерпении Лиз постукивала свеже накрашенными ногтями по трюмо.
- Лиз, успокойся. Если ты будешь так дергаться перед Генералом, все полетит к чертям, и я не знаю, когда в следующий раз нам выпадет такая возможность. Все это слишком затянулось, пора приступать к конкретным действиям. – Мелл сосредоточенно продолжала закалывать пряди волос Лизхен.
- Да, но если все выйдет не так, как мы ожидаем? – Лиз вскинула голову и посмотрела на отражение Мелл в зеркале – То есть я ни в коем случае не сомневаюсь в нашем плане, но нельзя сбрасывать со счетов то, что он как не крути пожилой человек… - при этих словах губы Лизхен растянулись в хитрую улыбку.
- Ну – Мелл приколола последнюю шпильку, и села на кровать – В конце концов, от него требуется только положить на тебя глаз. На этом его роль заканчивается в этой опере. – И представив Генерала кладущего глаз, она не удержалась и рассмеялась. Но в ту же минуту снова стала серьезной – Лиз, давай договоримся. Если ты увидишь, что все выходит из под контроля – просто уходи. Нам важнее, чтобы тебя не засекли. Ты должна оставаться просто посещающей благотворительный вечер женщиной. Мы не можем допустить, чтобы тебя взяли.
- Будем надеяться, что ничего не выйдет из под контроля – Лиз встала с пуфа и прошла на середину комнаты – Лишь бы он не положил два глаза. Как я выгляжу? – она надула губы бантиком и удивленно взмахнула ресницами.
Короткое, облегающее черное платьице на черных, тонких бретельках украшала черная, шелковая лента, сложенная бантом под грудью. Черные, бархатные лодочки на высокой шпильке удлиняли стройные ноги.
Мелл окинула подругу одобрительным взглядом и подмигнула ей:
- Лишь бы у Генерала не поднялось давление. Давай еще раз все повторим. Вы выйдите из здания, и ты попросишь его проводить тебя к твоей машине, так как бокал шампанского закружил тебе голову. Шприц со снотворным я положила в твою сумочку. Я буду ждать тебя в машине. Как только вы подойдете, я выскочу, и вовремя приставленный пистолет к виску бесчувственного Генерала, будем надеяться, остудит пыл его бульдогов – охранников. – Мелл вздохнула. В какой-то момент ей показалось, что все это плохо написанная комедия. Но Лиз уже была у двери:
- Жди нас в машине. Постараюсь доставить к тебе этого птенчика, как можно раньше. – И подмигнув Мелл, она вышла из комнаты.

… Лизхен не спеша дефилировала по огромному сияющему залу в поисках Генерала. Кругом, образовав небольшие группы, беседовали богато одетые мужчины и женщины, а между ними сновали хорошо вышколенные официанты с подносами в руках. Один такой официант остановился рядом с Лиз и предложил бокал шампанского. Она взяла бокал и поблагодарила парня в униформе очаровательной улыбкой. Хотя улыбаться повода не было: вот уже целый час она здесь, а Кранц еще ни разу не попал в поле ее видимости. Лизхен попыталась расслабиться и не выглядеть нервной и подозрительной. Стараясь отвлечься, она остановилась у помоста, на котором играли музыканты и стала наблюдать за посетителями вечера под аккомпанемент скрипки. Неожиданно ее предплечья коснулась чья-то рука. От неожиданности, Лиз вздрогнула, резко обернувшись, она не поверила своим глазам: перед ней стоял объект ее поисков – Генерал Кранц и мило улыбался улыбкой старого Казановы.
- Прошу прощения, я не хотел вас напугать!
Лизхен даже не пришлось изображать приятное удивление. Сегодня вечером ей везет!
- Что вы, вы меня ничуть не испугали! Но это было неожиданно…
Лизхен сладко улыбалась и смущенно хлопала ресницами.
- Вы были так задумчивы и грустны, что я не мог не подойти. Вам не нравится мой праздник?
Лизхен ушам своим не верила. Он сам клеится к ней?
- Что вы, праздник безупречен! Но вот компания оставляет желать лучшего… К сожалению, я без спутника сегодня, а найти подходящего собеседника в месте, где каждый занят только собой так сложно…
Судя по взгляду Кранца, он верил в то, что перед ним одинокая, избалованная принцесса, посещающая по долгу положения подобные мероприятия.
- Как хозяин вечера, я просто не имею права оставить скучать такую прелестную гостью! Мой долг – скрасить ваш вечер и быть вашим спутником!
Генерал подставил Лиз свой локоть, чтобы она могла взять его под руку.
- Я буду счастлива такому кавалеру как вы! – Лизхен с легким кивком головы, приняла руку Кранца, и они направились к огромному окну, из которого, как она уже заметила ранее, открывался изумительный вид на город.
- Кстати, я – Элизабет.
Генерал сладко улыбался свой спутнице. Лизхен уже не сомневалась, что ее план будет осуществлен.
- Чудесное имя! Так звали самых прекрасных императриц! Думаю, мне не стоит даже называть себя?
Генерал смотрел на Лиз своими голубыми глазами так нежно, что ей даже стало жаль его.
«Если б ты только знал, что я сделаю с тобой после этого воркования…».
- Кто же не знает великолепного генерала Джонатана Кранца?
Лизхен игриво подмигнула Генералу.
- Хочу выразить свое восхищение вашей коллекцией картин, вывешенных в этом зале! Она изумительна! У вас превосходный вкус! Я и сама так люблю Уильяма Сэдлера!
Лизхен изо всех сил изображала восхищение, и, судя по всему ее наивный лепет, очень нравился Кранцу. От ее слов он прямо-таки расцвел.

- Элизабет, а вы видели картину Сэдлера "Битва при Ватерлоо"? - Генерал мягко взял ладонь Лизхен в свою руку и нежно погладил тонкие пальцы.
- Нет, увы, пока не довелось, но я всегда мечтала увидеть этот шедевр! - Лиз невинно хлопала ресницами и улыбалась Генералу.
- Я очень люблю эту картину! У меня в кабинете есть чудный паззл. Могу вам его показать. – Генерал продолжал гладить пальчики Лиз. В его глазах уже плясали озорные огоньки, а улыбка стала похожа на хищный оскал.
- О! Вы такой милый! - сказала Лизхен и игриво ущипнула Генерала за щеку. - Ну что вы, - Генерал покраснел и скромно захихикал. – Почему бы нам не взглянуть на эту картину прямо сейчас?
Лиз слегка растерялась. Ей нужно не в его кабинет, а вывести его из здания. Она скромно улыбнулась, хотя разыгрывать невинность было поздновато.
- Джонатан, о, могу я вас так называть? Здесь очень жарко и я бы предпочла немного прогуляться под звездами. Сегодня чудный вечер и такая большая Луна!
Но Генералу явно было не до звезд. Все, чего он хотел с самого начала вечера, увидев эту молодую особу – это смахнуть с ее плечей тонкие бретельки и увидеть, как черный шелк сползает вниз.
- Обещаю вам, Элизабет, что как только вы оцените мое хобби, я устрою вам волшебную прогулку под луной.
Генерал поднес руку Лиз к губам и нежно поцеловал.
Лизхен еле справлялась с нервной дрожью. Такого поворота событий она не ожидала. Единственное, что ей оставалось – последовать за Генералом, и надеяться, что он действительно «устроит волшебную прогулку под Луной».
- Моя машина уже ждет нас у входа. - Генерал взял Лиз за руку и повел через зал. Она старалась изо всех сил обворожительно улыбаться, а в голове ее со скоростью света проносились мысли: о Мелл, о том, что она не знает, о том, что она не сможет помочь и что весь их план летит к черту…

…Для Лизхен было странно находиться так близко с человеком, который был только работой. И сейчас она осыпала всеми известными ругательствами Алдо и его план.
Платье было смято и сброшено до пояса, туфли потерялись еще где-то на входе в кабинет, и вот сейчас она, Лизхен Норган, сидя на коленях так же полураздетого Генерала Кранца, ощущала его поцелуи на влажной от жара коже.
«В любом случае, он очень даже хорош для своего возраста…Если не получается изменить ситуацию, попробую расслабиться и получать удовольствие…»
Лиз приподнялась и поцеловала Генерала в губы…
- Кое-кто обещал мне прогулку под луной…
- Разве это не лучше любой прогулки?
Генерал чмокнул плечо Лиз.
«Самодовольства тебе не занимать» - мысленной хмыкнула Лиз.
Она уже хотела было что-то ответить, но тут их внимание привлек шум из коридора.
Женский и мужской голос спорили и, не успели Лизхен и Генерал, понять, в чем дело, как дверь распахнулась и под протестующие крики охранника, в кабинет влетела… Гретхен!
- Генерал!.. ТЫ?!!- Только и успела воскликнуть она и остановилась как вкопанная. Еще чуть-чуть и ее глаза бы точно вылезли из орбит.
«Это катастрофа…» - все, что пришло в голову Лиз.
Гретхен открывала и закрывала рот, пытаясь что-то сказать, и была похожа на рыбу, которую вынесло на сушу.
Наконец, она воскликнула:
- А ну-ка отойди от него, дрянь!
Лизхен быстро вскочила и стала натягивать платье. Генерал тоже поднялся и стал быстро надевать спущенные штаны.
- Какого черта? – Генерал гневно кричал.
Он застегнул штаны и оправил рубашку.
- Убирайся прочь, Гретхен! Тебе же ясно сказали, что я занят!
Гретхен справилась с первым шоком, вынула из-за пояса пистолет и направила его на Лизхен.
- Ты себе представить не можешь, Джонатан, кого ты только что уложил на свой стол. Это Лизхен Норган. Одна из лучших сотрудников Алдо Барроуза.
Лиз инстинктивно отбежала к противоположной от Генерала стене. Сейчас будет буря.
Генерал в один прыжок оказался рядом с Лиз, схватил ее и с силой тряхнул.
- Ах ты…
Лиз закрыла глаза. Это катастрофа.
«Не ожидала так унизительно закончить свою жизнь…»
В том, что сейчас Кранц ее задушит, она почему-то не сомневалась.
Но вместо того, чтобы схватить Лиз за шею, Генерал схватил ее за руку и повел к выходу.
Гретхен схватила ее за другую руку и приставила к виску пистолет.
- Можно я пристрелю ее прямо сейчас?
Но Генерал даже в ярости был рассудителен.
- Нет. Испортишь персидский ковер. И нужно узнать, что она собиралась делать.

… Генерал и Гретхен вели Лизхен по длинному коридору. Наконец, они остановились перед прозрачной пластиковой дверью, за ней была стерильно белая комната. Охранник открыл ее электронным ключом, и Генерал со всего размаха швырнул Лиз в комнату.
Лиз наткнулась на круглый стол, стоящий посреди небольшой комнаты и чуть не снесла его. Придя в себя, она выпрямилась и с вызовом взглянула на своих обидчиков. Оправила платье и улыбнулась.
- Мне больше нравилось, когда вы были нежны, Генерал…
Гретхен взвела курок своего пистолета:
- Ты покойница, Лизхен…
Генерал стал нервно мерить комнату шагами.
- Гретхен, прекрати. Она будет жить, пока не расскажет, что нужно Алдо Барроузу. Элизабет… Лизхен… Сядь. – Кранц кивнул на стул рядом со столом. Лизхен послушно села. Гретхен сразу же встала рядом с ней, направив дуло пистолета в лицо Лиз.
- Итак. Что нужно от меня Алдо? - Генерал оперся руками на свободный стул.
Лизхен не смогла сдержать смешок. Идиотизм ситуации поражал: она сидела в комнате для допросов Компании, рядом с ней, как ищейка, нашедшая дичь, стояла Гретхен, а напротив – Генерал с выпущенной рубашкой и расстегнутой ширинкой.
Лиз не могла не рассмеяться.
Генерал, багровый от гнева, швырнул в сторону стул, выхватил у Гретхен пистолет и лично направил его на Лиз.
- Что ему нужно?
«А вот это – тактическая ошибка!»
Лизхен вскочила, ловким движением выхватила пистолет у Генерала и, сделав захват, приставила дуло к его шее.
- Проводите меня на свежий воздух, Джонатан?..

От воспоминаний Лизхен отвлекла фигура за пластиковым окном.
По коридору шел Генерал собственной персоной. Губы Лизхен невольно растянулись в улыбке, не подходящей к ее ситуации – в открытой, искренней и задорной улыбке.
«Если уж умирать, то улыбаясь…». Лиз оставалась верна себе несмотря ни на что.
Генерал вошел в комнату и стал внимательно разглядывать Лизхен. Белокурые, волнистые волосы, карие глаза, смотрящие с вызовом, пухлые губы в насмешливой улыбке, в том, как она сидела, не было никакой неуверенности. Не многие могли похвастаться таким самообладанием в этой комнате.
Лизхен, продолжая улыбаться, поднялась со стула. Сейчас более выгодная позиция – это стоять на ногах с высоко поднятой головой.
- Рада вас видеть, Генерал! Вижу, тут мало что изменилось со времени моего последнего визита.
Лизхен решила не испытывать судьбу и не называть Кранца так, как он сам просил когда-то – просто Джонатан.
Генерал молча смерил ее взглядом, как бы собираясь с силами, но не для ответа, а чтобы не дать волю рукам и не убить свою пленницу раньше, чем она расскажет все, что ему нужно знать.

- А я не могу сказать, что рад тебе, Лизхен. Ты не очень-то красиво ушла в прошлый раз.
Генерал подошел к одному из хромированных шкафчиков и, выдвинув один из ящиков, достал небольшие кусачки.
«Могу только предположить, что ими делали в этой комнате…» - мелькнуло у Лиз в мыслях. Непроизвольно она сделала шаг назад от Генерала, подходящего к ней. Но тот все же приблизился и перерезал пластиковую ленту наручников.
Лизхен сразу же привычным жестом руки поправила волосы и стала разминать сдавленные запястья.
-Очень уж не хотелось выходить отсюда в нескольких мешках. Пришлось импровизировать. Я знаю, было наглостью приставлять пистолет к шее того, с кем… – Лизхен не договорила и остановилась. По тому, как стоящий перед ней Кранц покрывался румянцем гнева, она поняла, что не стоит напоминать ему о прошлом.

Генерала сжимал и разжимал кулаки. Будь его воля, он бы сейчас же пустил ей кровь.
- Нужно было придушить тебя сразу же, как только узнал, что ты шпионка Алдо!
- Да, это был большой промах с вашей стороны, - Лизхен подмигнула Кранцу. – Вы освободили мне руки. Не боитесь, что я опять начну импровизировать? - Лизхен вытянула перед Генералом руки и все так же очаровательно улыбалась.
Генерал и бровью не повел. Он положил кусачки на стол, от греха подальше и сложил руки на груди.
- Прежде чем ты что-то предпримешь, эти двое свернут тебе шею. – Он кивнул на охранников. У них ты оружие вряд ли отберешь.
Лизхен нервно сглотнула. Похоже, в этот раз уйти красиво не получится. Продолжаем улыбаться.
- Кстати, как поживает Гретхен? Я видела ее месяца два назад, в Берлине. Она была такой нервной! Вам бы получше следовало за ней следить… Надеюсь, вы хорошо ее поблагодарили за то, что она рассказала, какая я коварная обманщица… Хотя, я бы на вашем месте ее наказала. Она нам все испортила… - Лизхен подошла к Генералу и шутливо поправила галстук, - Согласитесь, что кем бы я ни была, это было волшебно! – Лизхен игриво закусила нижнюю губу.
- Лизхен! – Генерал почти кричал. Он стремительно отступил от Лизхен и стал нервно сжимать кулаки, и еще интенсивнее покрываться румянцем.
Лизхен замолчала, но не смогла сдержать смешка, когда увидела, до чего довели Генерала ее колкости.
Генерал быстро взял себя в руки. Он вздохнул и начал ходить по комнате.
- Пожалуй, стоит прекратить эту бессмысленную болтовню! Глядя на твои перспективы, тебе стоит быть серьезнее, Лизхен. Сядь.
Лизхен пропустила этот приказ мимо ушей.
- Садись! – сказал Генерал громко и четко, метнув угрожающий взгляд. Лизхен не стала испытывать терпение пожилого человека и села на стул, напротив него.

- Итак, - продолжил Генерал, - Ситуация такова: Алдо Барроуз украл то, что принадлежит мне. А так как его самого уже нет в живых, логично предположить, что он отдал это тем, кому доверял больше всего. А такими людьми могли быть только вы с напарницей. Так что предлагаю по-хорошему рассказать мне, где находится принадлежащая мне вещь, или же ты узнаешь кое-что пострашней выноса в нескольких мешках. Думаю, ты понимаешь, насколько сильно я хочу разрезать тебя на куски.

Но на Лизхен не произвела впечатление эта речь Генерала, она так и смотрела на него внимательно, улыбаясь уголком рта. Лиз прекрасно оценила ситуацию, в которой находилась.
Мягким голосом она произнесла:

- Странные у вас манеры обращения с женщинами, Генерал, - Лиз кокетливо приподняла одну бровь. – Мы с вами оба знаем, что вы не хотите меня убивать…
Генерал начинал терять терпение. Эта девчонка не только хорошо умеет маскировать страх, но еще и пытается, как можно сильнее вывести его из себя!
Генерал уже кричал.
- Ты до сих пор жива только потому, что у тебя есть нужная мне информация!
Лизхен перекинула ногу на ногу и немного откинулась назад на стуле.
- А может быть потому, что я именно такой работник, который пригодился бы вам? Возможно, вы сможете забыть обиду, которую я нанесла вам, если я буду работать на вас…

Генерал был удивлён. Это больше походило на очередную ее шутку.

- И это мне говорит Лизхен Норган, преданная ученица Алдо Барроуза?
- Вы превосходно обрисовали мне ситуацию, в которой я нахожусь. Посудите сами, в подобном положении не до идеалов и преданности. Алдо мертв. Его дело – по сути, тоже: все его сторонники мертвы, а те, кого вы не достали, вряд ли осмелятся пойти против Компании. Так что я, как видите, осталась за бортом. Я знаю, что это сложно, но попробуйте взглянуть на это как деловой человек: бизнес есть бизнес. Чувства не должны мешать выгодным сделкам.

Лизхен замолчала и испытующе смотрела на Генерала. Было заметно, что он начал сомневаться, стоит ли убивать ее так быстро, и Лиз решила добить его последним аргументом:
- Я слышала, у вас проблемы с сыновьями Алдо. Как насчет того, чтобы я добыла вам Скофилда? Судя по всему, ваши люди пока даже с полпинка этого сделать не могут.
Генерал усмехнулся.
- А ты значит, это сможешь?
Лизхен поднялась и встала перед Генералом.
- Скажем так, у меня свои методы и свои каналы. Вы получаете отличного наемника, Скофилда и свою карту. Три по цене одного. По-моему, выгодное предложение.
- Хм… Четыре. Твоя напарница, как мне кажется, менее сговорчива. Эту проблему тоже нужно решить.
Лиз, казалось, забыла обо всем. О годах дружбы, о пережитых вместе с Мелл ужасах. Ни один мускул не дрогнул на ее лице. Бизнес есть бизнес.
- Человек человеку волк, Генерал. Я не моралёр и не идеалист.
- С этого момента ты наёмник Компании. – У Генерала не осталось ни единого сомнения. Убить ее он всегда успеет.
Лизхен гордо и самодовольно прошествовала мимо Генерала к двери.
- Пусть ваши люди отдадут мне мое оружие.
Генерал смотрел на нее уже не с яростью и раздражением, а с удовольствием и легким восхищением. Может она и паршивка, но все же великолепная.
- Не волнуйся об этом. Хочу напоследок предупредить: я не забыл прошлое. И если эта сделка – очередной обман – я сделаю с тобой такое, что тебя можно будет вынести в одном мешке, размером в сантиметров двадцать.
Лизхен улыбнулась, обнажив белые ровные зубы, но на какую-то долю секунды в ее глазах промелькнул страх.
- Вы меня с кем-то путаете, Генерал! Я умею учиться на своих ошибках! - и, подмигнув напоследок Кранцу, она вышла из ненавистной белой комнаты.
.................................................................................

За окном маленькой, гостиничной комнаты, сумерки превращались в чернильного цвета, холодную ночь.
Тусклая лампа, неясным, рассеянным светом освещала середину комнаты, оставляя по углам странные тени, которые словно видоизменялись, бесшумно скользя вдоль стен. Словно желая проникнуть на слабоосвещенную середину комнаты, и схватить двух человек сидящих за столом. Мертвая тишина, разлившаяся несколько минут назад, казалось, парализовала все, и даже тени на стенах замерли, не веря тому, что здесь прозвучало.
- Сам Генерал – Майкл повторил эти слова автоматически, так, словно их смысл никак не мог достигнуть его сознания.
Мелл пристально смотревшая на него во время своего рассказа, опустила глаза. На какой-то миг ей показалось, что никогда он не согласится на эту безумную идею. На какой-то миг она почти увидела, как он, с трудом поднявшись, снова уходит из этой комнаты. На какой-то миг она сама, в который раз ощутила все безумие этой затеи. Но это было неоспоримое условие продолжения игры, без которого, она знала, рано или поздно, и с большей вероятностью рано, все они окажутся в лучшем мире. Она знала, что никто из них не в силах больше, жить в безумном напряжении постоянной, вечной погони и угрозы жизни.
- Майкл… Я знаю, как это звучит. Я знаю, что это кажется абсолютным безумием. Но у нас нет другого выхода. Дело не в борьбе с людьми Генерала. Они будут меняться, не переставая, это все равно, что вместо одного поверженного перед нами будут вырастать армии новых людей. И это никогда не кончится. Нам надо уничтожить Компанию, как таковую. И это сам Генерал. – Мелл боялась остановиться, не зная, какая реакция может последовать в ответ на ее речь. Она была уверенна только в одном – если он сейчас уйдет, откажется от совместной работы, у нее не останется сил бороться дальше. Этот странный день, нервное напряжение, внезапная роль врача, сковали ее разум, и ей казалось, что она словно струна, натянутая до предела. Готовая в любую секунду, звякнув, подобно старому банджо, треснуть, лопнуть и навсегда оборваться. – В любом случае это единственный выход… - неуверенно завершила она свою речь.
- Это полное безумие. – Майкл поднял голову со своих ладоней и откинулся на стул, все еще морщась от острой боли причиняемой ему раной. – Вы что, планируете выкрасть Генерала? – абсурд произнесенных им слов, заставил его глубоко вздохнуть. Видя, что Мелл никак не отрицает его предположение, Майкл снова придвинулся к столу – Как вы это планировали сделать? Как вы это себе представляете?

Мелл устало потерла виски. Она не была уверенна, что он согласился остаться и вместе с ними закончить это дело, но он и не ушел. Пока. В конце концов, он тут и даже проявляет интерес к их планам.
- Алдо… Твой отец – поправила она себя – знал, где находится недостающая нам информация, и чем именно она является. Четыре месяца назад он спланировал операцию по похищению Генерала. У нас почти все получилось. Мы почти его взяли, но в последний момент все сорвалось… - вспоминая тот вечер, когда Генерал почти оказался у них, Мелл снова ощутила горечь упущенной возможности. - А потом…. Потом… все вышло из под контроля, и в итоге твой отец погиб, но он успел оставить нам с Лиз всю информацию – она устало провела рукой по своим темным волосам и, вздохнув, посмотрела на Майкла.
- Откуда вы знали моего отца? – Майкл решился задать этот вопрос, но не был уверен, действительно ли он хочет услышать ответ на него. Он не знал, хотел ли он слышать об отце что-то еще, способное развеять еще одну, по странной случайности выжившую после всего, что случилось в его жизни, детскую иллюзию. Но что-то перевесило, и он все же задал Мелл этот вопрос.

Мелл знала, что он имеет право услышать, каким образом они с Лиз стали частью всего этого. Понимала, что рассказать ему кто они такие, и как стали частью дела его отца – это минимум, который они должны ему после такого приятного утреннего знакомства, и в целях получить его согласие на совместную работу. Чувствовала, что проведя так много времени с Алдо, должна рассказать о нем его сыну. Но эта дверь была все еще закрыта для нее. Каждый раз, когда ее память случайно возвращалась к прошлому, когда она встретилась с Алдо Барроузом, ее сознание воздвигало мощную невидимую дверь, не позволявшую ей окунуться в то, что предшествовало этому знакомству. И каждый раз, натыкаясь на эту дверь, Мелл чувствовала свинцовую тяжесть вины и раскаяния. Эта дверь доводила ее почти до потери сознания, настолько круто она изменила ее жизнь. Так жестоко и навсегда она сделала возврат в прошлое не возможным. Но она знала, что так или иначе должна объяснить Майклу хоть что-то.

Мелл поднялась со стула и подошла к окну. За стеклами грязного, неизвестно сколько не мытого окна, убегала в темноту пыльная дорога. Несколько минут она молчала, затем, обернувшись к Майклу, ожидавшему ее ответа, сказала:
- Это выглядит мало правдоподобным, но это действительно правда. Мы совершенно случайно стали частью этой игры. Просто так сложилась жизнь. У нас нет личных счетов с Компанией, скорее из благодарности к твоему отцу, мы боролись вместе с ним против этой организации. А теперь у нас нет особого выбора, так как за наши головы Генерал назначил совсем не маленькое вознаграждение. У нас нет выбора, как и у тебя, потому что уничтожить нас для Генерала стало целью. – Мелл снова пришла к точке, демонстрирующей их настоящее положение. Наверное, пока она не поймет совершенно четко, что он согласен остаться, это ее не отпустит.
- Скорее из благодарности… – повторил Майкл – Что ты имеешь в виду? – отсутствие отца в его жизни всегда являлось той невосполнимой пустотой, которая навсегда остается в сердце, не позволяя заполнить ее чем-либо другим, но теперь, слыша, как незнакомый человек говорит о нем, он чувствовал, насколько эта пустота бездонна.

Мелл нахмурилась, и растерянно почесав лоб, посмотрела прямо на Майкла. Какая неудобная, тяжелая тема. Она знала, что он чувствует, слыша от едва знакомого человека слова о своем отце, которого он едва знал. Да и сама она с трудом подбирала слова, так как для нее это соприкасалось с вещами, которые на всю жизнь камнем останутся лежать на ее душе.
- Мы начали работать с твоим отцом с достаточно маленького возраста. – Майкл внимательно смотрел на нее, ожидая ее дальнейших слов – Он нас не искал, так получилось… - Мелл остановилась, понимая, что снова повторяет ранее сказанные ею слова. В конце концов, надо сказать все как есть. И она продолжила, быстро, немного отстраненно, словно выкладывая все, что у нее было относительно этого вопроса – Лиз просто оказалась не в том месте и не в то время. Она должна была доставить почтовый пакет твоему отцу. Тогда она, конечно, не знала ни что доставляет, ни к кому именно. Она просто устроилась на хорошую работу. Когда она приехала на место, твоего отца уже ждали…. – Мелл вздохнула, но не остановилась – Я знаю, что она защищалась. Ее попытались убрать как не нужного свидетеля, и ей ничего не оставалось, кроме как защищать свою жизнь так, как она могла. А после… ей некуда было возвращаться, и она присоединилась к твоему отцу. Мы никогда подробно не говорили насчет этого.
- А ты? – случайные свидетели, поломанные судьбы, все это давно стало частью обычной жизни, и Майкл просто хотел услышать все до конца.

Вот. Вот она и пришла к этой двери. Все равно уткнулась в эту точку. Не может она ему сказать. Она никому никогда не говорила об этом. Шок происшедшего, случившегося так давно, так и не отпустил ее, и она словно теряла способность говорить только при мысли об этом.
- Я … – Мелл снова запнулась – Я тоже, как и Лиз. Просто не в том месте, не в тот час. Хотя. Наверное, в моем случае все наоборот. Твой отец спас меня. Потому что, мне некуда было идти. Совершенно некуда. – Она видела, что он выжидающе смотрит на нее, но каждое слово давалось ей с невероятным трудом. – Мне было шестнадцать. Я случайно, не помню как, оказалась на какой-то городской пристани… и увидела какую-то встречу… Там были двое мужчин…. Потом я увидела как одному из них целятся в спину…. Он не видел… - Поток слов стал бессвязным и каким-то сбивчивым, но Мелл не могла говорить об этом иначе, и была удивлена, что вообще может говорить об этом хоть в какой-то форме. - Я просто бросила камень, и он обернулся. Он увидел, что его пытаются убить… Вот собственно и все. Я спасла ему жизнь, а он спас меня. Он почти удочерил меня, так как мне и правда некуда было идти.

Почти в ту же минуту Мелл пожалела о своих словах. Ну кто ее за язык дергал. Удочерил. Она говорит это человеку, чей отец его оставил. Говорит о том, что он почти нашел замену своим детям. Прикусив губу, она скривилась. Нет, пора заканчивать этот разговор. Она не в состоянии себя контролировать, когда говорит об этом. На нее словно веет холодом от этой намертво закрытой двери. Слишком одно связано с другим. Она медленно подошла к столу и опустилась на стул рядом с Майклом:
- Он постоянно говорил только о вас. Он никогда не хотел, чтобы вы стали частью этого безумия. Ценой разлуки, он хотел, сохранить ваши с братом жизни. Для него ваше благополучие и безопасность были дороже, чем возможность быть рядом, каждый день подвергая вас риску. – Она не знала, что еще добавить, чтобы развеять неприятное впечатление от слова «удочерил», которое, она не сомневалась, возникло не только у нее, но и у него.
- Но все вышло по-другому – Майкл усмехнулся, хотя эта ирония, которая сломала жизни всех их, не вызывала у него смеха. Он чувствовал, что она сказала ему не все. Почти видел, что ей физически трудно было продолжать этот разговор, и не сомневался, что это связанно с чем-то более глубоким для нее. Но он получил ответ на свой вопрос. И не возникало сомнения, что она говорит правду. Они действительно работали с его отцом. И они действительно в одном с ним положении. За исключением того, что у них есть еще и информация, оставленная его отцом. Возможно, это действительно поможет, и он навсегда сможет поставить точку в этом кошмаре. Сможет начать с Линком новую жизнь, не оборачиваясь через плечо, и не скрываясь от каждого взгляда. Возможно, это единственный выход из всего этого…

- Ты сказала, что отец оставил информацию насчет этой недостающей формулы, а так же он знал, где это находится? - надо было двигаться дальше. Надо было покончить со всем этим как можно скорее.
- Да… - облегчение на какую-то долю секунды затопило Мелл. Он принял решение. Открыв папку, она извлекла из нее кипу документов и разложила их по столу – Он рассказывал, что когда они разработали эту формулу, и закончили все исследования, всю информацию они сохранили на флэш- носителе Компании. Так что, он точно знал, чем именно это является.
- Хорошо – Майкл рассматривал документы, пытаясь разобраться во всем этом – У нас есть хоть что-то. А как насчет того, где именно, этот флэш-носитель находится? – возможно, у них есть больше, чем он мог предположить.
Мелл запустила руки в свом волосы и подняла брови вверх. От этого ее глаза стали еще больше, а выражение лица немного наивным.
- Это еще одна проблема помимо того, что нам надо заполучить Генерала. – Так или иначе, ей придется сказать ему и это. – И возможно это гораздо сложнее, чем раздобыть Генерала…
Майкл оторвался от документов и поднял глаза на Мелл:
- Что может быть хуже, чем раздобыть самого Генерала? – воображение отказывалось рисовать это нечто. – Где они могут хранить этот носитель?
- Генерал хранит его у себя в доме. – Ну вот. Теперь он знает.

Майкл отложил документы и несколько раз провел ладонями по голове:
- Кроме того, что нам надо раздобыть Генерала, нам надо посетить его дом? – возникшая пауза никак не разрядила атмосферу – Это абсолютное безумие. Это самоубийство. Мы не выйдем оттуда, и Генерал получит нас на обед на блюде. – О чем думал его отец? Как он представлял себе осуществление этого плана? Но судя по всему, он представлял себе это, если уже был готов взять Генерала несколько месяцев назад. – Мы даже не знаем, где он живет. Рассчитывать на то, что мы раздобудем эту информацию…
- У нас есть адрес – перебила его Мелл и выудила маленький лист бумаги со дна похудевшей папки. – Но мы там не были. Мы так и не дошли до этой части плана.
У них есть адрес. Он не знал, радоваться ли ему по этому поводу или нет. Достать Генерала и войти и выйти из его дома. Это абсолютное, нереальное, нереализуемое дело. И все же… Его отец собирался это осуществить. Значит, он верил в то, что это возможно. Но здравый смысл говорил ему, что это верное самоубийство.

Глянув на часы, висевшие над диваном Майкл осторожно придерживая рану, перебрался на диван:
- Завтра поедем по этому адресу. Надо выяснить, с чем мы имеем дело.

Израильское утро, жаркими лучами солнца лилось в открытые окна машины. Гретхен нервно теребила локон своих черных волос. Эта их поездка за Барроузом начинала действовать на нервы: жара, с которой не справлялись кондиционер и слабые дуновения ветерка из раскрытых окон, палящее солнце и назойливые, мелькающие тени. Она чувствовала, как намокла блузка, а по спине стекали капельки пота. Это было отвратительно, и Гретхен в очередной раз вспомнила отнюдь не добрым словом Генерала и Скофилда с Барроузом. Пытаясь отвлечься, она стала разглядывать сидящего за рулем Келлермана. Может, он даже в какой-то степени симпатичный, но ее точно раздражали две вещи: эти торчащие заостренные уши и солнцезащитные очки а-ля крутой полицейский. Возможно, в костюме и при галстуке он еще сойдет за опытную гончую и убийцу, но в шортах и простой белой футболке он походил на безобидного клоуна в отпуске.
- Долго еще? – Гретхен утерла тыльной стороной ладони капельки пота со лба.
- Уже почти приехали. И вообще, не ты ли говорила, что точно знаешь, где искать Барроуза? – На секунду Келлерман отвлекся от дороги и, взглянув на Гретхен, понял, что она внимательно разглядывает его.
- Я здесь всего лишь несколько часов, и в наличии у меня точный адрес, а ты, за несколько недель смог разве что сходить с Барроузом за помидорами! – Гретхен стала раздражаться еще больше. - Находясь здесь столько времени, ты даже не смог узнать, где он работает. Чем ты вообще занимался? Или драгоценная Кэролайн уже перестала быть стимулом? А я-то думала, ты…

Келлерман, изменившись в лице, с силой повернул руль, и машина резко дернулась в сторону, от чего Гретхен, не успев закончить фразу, ударилась о край оконной рамы.
- Ах ты… - Но не успела она договорить, как машина остановилась. Первой мыслью было, что Келлерман сейчас достанет из-за пояса шорт пистолет, однако он просто отстегнул ремень безопасности и начал закрывать окна.
- Прости, немного резковато вышло… Не сильно ушиблась? - Пол очаровательно, виновато улыбался и хлопал своими пышными ресницами, – Выходи, приехали. Нам повезло, что нашлось свободное место.
Гретхен оглянулась и заметила, что они остановились на парковке у то ли ресторана, то ли гостиницы.
Потирая ушибленное место, она вышла из машины и со всей силы захлопнула дверь. Нет, она еще проучит этого клоуна!
- Где мы? – Гретхен щурилась от солнца и пыталась оправить юбку и блузку, которые прилипали к влажному телу.
- Район Алмазной Биржи. Здесь я впервые встретил его, магазин должен быть где-то поблизости. Дай мне адрес.
Гретхен открыла сумочку и, достав небольшой листок, отдала его Полу. С непривычки название израильской улицы никак не желало оставаться в памяти.
- Надеюсь, хоть топографическим кретинизмом ты не страдаешь… - Тихо произнесла Гретхен.
- Что? - Пол, внимательно читающий запись на листке, не совсем расслышал, что она сказала.
Гретхен доброжелательно улыбнулась:
- Я говорю: веди нас, разведчик…

Свернув в небольшой переулок, Гретхен и Келлерман оказались на небольшой, тесной улочке, усеянной самыми разными магазинами, большинство из которых были мебельными. Магазины теснились, и почти наскакивали друг на друга, пестря разнообразными вывесками, сочетавшими слова, как на иврите, так и на английском.

Пройдя вдоль серой, невзрачной витрины, Келлерман остановился напротив входа в магазин и поднял голову с целью ознакомиться с его названием. На бумажке с адресом, которую ему выдала Гретхен, значилось английскими буквами – «Элиас и сыновья». Келлерман долго взирал на витрину, пытаясь расколдовать непонятный шифр, но шифр никак не хотел поддаваться. Наконец, Гретхен не выдержала:
- У тебя что, вдобавок ко всему прочему, еще и дислексия? Как ты закончил академию, если ты не в состоянии прочесть два слова в течение трех минут?
- Попробуй сама. – Огрызнулся Пол. – Уж не думаешь ли ты, что я каждые выходные проводил за чтением книг на этих чертовых иероглифах? Здесь нет огласовок, и мне тяжело понять какие гласные нужно подставлять.
- Это что еще за чертовщина? – Гретхен, недоверчиво, с полуулыбкой взирала на Пола, напоминавшего ей сейчас преподавателя восточных языков.
- В иврите нет гласных букв. Их не пишут, - Келлерман пустился в подробное объяснение, - Вместо них есть огласовки – точки под согласными, комбинация которых определяет последующую гласную. Ты что же, завалила экзамен по восточным языкам? – Съехидничал Пол, не сумев удержаться.
- Зато я сдала на отлично стрельбу после идиотских вопросов. – Прошипела Гретхен. – Давай скорее, литературовед. Подставляй свои огласовки, здесь всего два слова.

После того, как пройдя еще пол улицы, Келлерман так не обнаружил ни одного названия начинающегося на «Эли…», Гретхен вконец потеряла терпение:
- Может, мне прямо здесь пристрелить тебя, раз ты ни на что не способен? – Нерасторопность Пола, выводила ее из себя почти также, а может быть и наравне с жарой, заставляющей ее белую кожу приобретать красный, столь непривычный оттенок. – Как ты удержался на месте охранника президента?
- Али….Але… - бубнил Пол, гипнотизируя глазами очередную вывеску, - Не мешай, Гретхен. Ты не даешь мне сосредоточиться на названии. И прекрати, наконец, запугивать меня. Это неверная тактика. Не думаю, что ты хочешь познакомиться поближе с моими методами работы.

- Аленький цветочек, - проскрипела зубами Гретхен, - Если ты сейчас же не разберешься с этими двумя словами, думаю, тебе уже не представиться возможность увидеть свою красавицу…
- Эли…Элиас! – Радостно сообщил Пол, совладавший, наконец, с коротким словом, состоящим из пяти букв. Ну надо же, чтобы именно нужный им магазин имел вывеску на иврите. – А вот и Элиас! – Келлерман указывал на опрятную витрину, в которой виднелись резные стулья, кровати и прочая утварь, не скрывая азартного удовольствия оттого, как лихо, в конце концов, он одолел языковой барьер. Надо сказать, со времен академии у Пола ни разу не возникала необходимость воспользоваться знаниями восточных языков, и то, как бодро он решил эту проблему, придало ему хорошее настроение, не смотря на выходки Гретхен.
- Вперед! Академик, – прошипела доведенная, за полчаса прогулки мимо множества витрин, Гретхен.

Войдя в прохладное, небольшое помещение, Келлерман и Гретхен принялись оглядывать помещение магазина, оценивая стратегические возможности и то, где мог бы находится Барроуз. Ни покупателей, ни продавца не было видно. Гретхен направилась вперед между рядов диванов к одной из дверей, за которой должно было быть подсобное помещение.
- Что ты делаешь? – Келлерман ринулся за ней.
- Проверю все помещения и найду Барроуза.
Пол вздохнул. Какая же импульсивная напарница ему досталась!
- Вряд ли хозяину понравится, что ты бродишь по его подсобкам.
Только он успел договорить, как из двери, к которой шла Гретхен, вышел хозяин магазина собственной персоной – пожилой, смуглый марокканец. Невысокий и коренастый, несмотря на свой возраст, он выглядел очень крепким.
- Вот сейчас у него и спросим, - Гретхен подошла к марокканцу и, дружелюбно улыбаясь, поприветствовала его.
- Добрый день! Мы ищем одного своего друга, американца, который по нашим сведениям устроился работать в ваш магазин…
Хозяин покачал головой и жестом руки остановил Гретхен. Улыбнувшись, он сказал несколько фраз на иврите. Пол, внимательно прислушивающийся к нему, перевел:
- Он не говорит по-английски, думаю у меня получится лучше…
Гретхен недовольно хмыкнула. Из-за этого языкового барьера она не могла контролировать ситуацию так, как ей хотелось бы.
Пол заговорил на иврите, с трудом подбирая и медленно выговаривая слова:
- Шалом! Мы ищем ….э-э-э-… нашего знакомого… Он работает у вас, американец…

Услышав родную речь, хозяин еще больше заулыбался и радостно заговорил с Келлерманом, указывая на один из своих диванов.
Пол нахмурился и замахал руками в отрицательном жесте, опять пытаясь что-то объяснить продавцу. Хозяин магазина откинулся на диван и похлопал рукой по месту рядом с собой, приглашая Пола присесть. Келлерман опустился рядом с марокканцем, как заведенный, повторяя фразу «анАхну црихИм америкАи, анАхну ло роцИм эт хасапА...» (нам нужен американец, мы не хотим диван)
Гретхен не выдержала и спросила, что происходит.
- Он говорит, что у него лучшие диваны во всем Израиле, и мы должны купить один такой. Вопрос про Барроуза он игнорирует!
Пол снова попытался добиться внятного ответа.
- У вас работает американец? Высокий, коротко стриженный…
Но продавец, очевидно, твердо решил продать сегодня один из своих диванов.
- Ма зе хаштуйОт хаЭле? (что за глупости?) Какой американец, вы лучше посмотрите какая чудная ткань, а какое дерево и резьба! Ручная работа…
Келлерман провел ладонью по лицу и глубоко вздохнул. Его начинали утомлять подбор нужных слов и настырность продавца.
- Это диван очень…яфЭ (красивый). Но нам не нужен диван, мы ищем американца, который работает у вас…
Элиас встал с дивана и подошел к соседнему.
- Не нравится тот, посмотрите на этот! Он достоин королей, такой прекрасный диван!
Гретхен стояла, скрестив на груди руки и нервно закусив нижнюю губу. Этот не внемлющий торговец рисковал стать 353 закопанным ею человеком.
После очередных трех минут разговора, когда Пол так ничего и не добился от хозяина магазина, ее терпение лопнуло. Гретхен взяла со стоящего рядом комода вазу и со всей силы бросила на пол.
Пол и Элиас, которые в этот момент переходили к просмотру еще одного дивана, повернулись к Гретхен. Старый марокканец такого нахальства в своем магазине еще явно не видел, он раскрыл рот и хотел уже начать возмущаться, как Гретхен зло прошипела Келлерману:
- Еще одна попытка спросить его о Барроузе и я его убью.

Пол взял пожилого продавца за руку и заговорил так быстро, как только ему позволяло его владение ивритом.
- Ани мицтаЕр (я сожалею)! Прошу вас, извините мою сестру! Она … э-э-э … ло бесЕдер (не в порядке)! Дело в том, что тот, кого мы ищем …. как это…. – Келлерман нервно пытался найти слова, – ее муж и бросил ее…И по нашим сведениям он устроился работать в ваш магазин. Американец, высокий …э-э-э… крепкий, коротко стриженный – для убедительности Пол поднял руку вверх и продемонстрировал свои бицепсы – Пожалуйста, скажите, что он работает у вас, а то мы уже отчаялись…
Марокканец немного успокоился и стал прикидывать, какую цену назначить за эту дешевую вазу.
Не сводя глаз с Гретхен, которая в этот момент злобно теребила свою сумочку и думала, что, в общем-то, можно было сразу убить этого продавца и самим найти Барроуза, он сказал Келлерману:
- А что вам за дело до этого человека? Он хороший, порядочный человек, чего бы вдруг ему водиться с такими подозрительными типами, как вы?
Келлерман понял не все, но уловил суть, и ему не понравилось, что его назвали подозрительным типом.
Сняв очки и повесив их за ворот футболки, он слегка толкнул Гретхен, чтобы она взяла себя в руки, и стал активно придумывать продолжение истории о брошенной жене.

- Шма (послушай)… мы не подозрительные типы. АхотИ (моя сестра) очень расстроена – мы ищем ее мужа… Господи... - это подыскивание слов действовало на Пола удручающе, привыкшего ясно, четко и в короткой форме излагать свои мысли. – Он бросил ее с двумя детьми на руках … совсем без денег, а теперь живет здесь со своей меахЕвет (любовницей). Я хочу справедливости для нее …. хочу наказать этого подлого… подлого…. обманщика – какая удача, так вовремя подвернулось это слово - он разрушил ее жизнь! А она у меня такая беззащитная, по наивности вышла замуж очень рано, не получила образование, а теперь ей надо как-то воспитывать детей одной! – Пол так вошел в роль, что даже прослезился, и радостно отметил про себя, что этот эффект произвел положительное впечатление на хозяина магазина. – Я помогаю, как могу, но хочу, чтобы этот подлец, ее муж, ответил за свой бесчестный поступок!…Оставил своих детей … уехал к любовнице! И какой он после этого порядочный человек? Вы должны помочь мне восстановить справедливость! – закончив свой монолог на пронзительной ноте, Келлерман умоляюще посмотрел на марокканца.

Гретхен присела на стоящий рядом стул с шелковой обивкой и хмурилась, недоумевая, что такого лепечет Пол и почему продавец сочувственно смотрит на нее.
Мало кто мог поверить, что Гретхен способна быть «обманутой и брошенной женщиной», но Элиас, очевидно был из этого меньшинства. Он сказал ей что-то и быстрым шагом направился к двери в подсобные помещения.
Келлерман достал из кармана шорт платок и вытер пот со лба:
- Сейчас он его приведет… Как видишь, иногда полезно держать себя в руках и просто поговорить. Мы не в Америке, неприятности нам ни к чему. – поучительным тоном прибавил Пол.
- Не учи меня работать! – Огрызнулась Гретхен. - Что ты ему сказал?
- Что ты жена Барроуза, брошенная им с двумя детьми на руках ради любовницы, а я твой брат и хочу наказать этого негодяя. - Гретхен раскрыла рот от удивления, не зная, что сказать, а Пол продолжил, - Сыграй свою роль, но не переусердствуй. Нужно вывести его отсюда, это не лучшее место решать наши проблемы.

В этот момент они услышали громкие голоса и из двери, за которой только что скрылся Элиас, чуть ли не вылетел Линкольн. Старый марокканец что-то громко говорил, и даже без перевода было понятно, что он ругался. Линкольн не мог понять, чем заслужил такое количество явно не доброжелательных слов и пытался остановить хозяина и попросить выражаться медленней и четче, но в этот момент оглядел помещение и увидел Келлермана и Гретхен. Громко выругавшись на родном английском, он попятился назад, к подсобному помещению, но Элиас крепко стукнул его по спине рукой и продолжил ругаться, подталкивая Линкольна вперед.
Растерявшись и не понимая, что происходит, Барроуз послушно шел на заклание к двум отъявленным убийцам Компании.
Гретхен поднялась со стула и пошла на встречу к Линкольну, который в этот момент очень хорошо представил себе, как чувствовал себя Исаак, которому не очень-то повезло с отцом.
Когда Гретхен подошла вплотную, Линкольн ожидал чего угодно, но только не того, чтобы Сьюзен – Гретхен – или как там еще, влепила ему звонкую пощечину.
- Какого… Только и произнес он, прежде, чем она обняла его, обвив его шею руками.
Келлерман закусив губу обратился к Элиасу:
- До сих пор любит его, бедняжка…
Хозяин магазина с сочувствием посмотрел на черноволосую женщину, которая висла на шее его работника, и, вытащив из кармана деньги, протянул их Келлерману, сказав, что это жалование Линкольна за эту неделю и пусть деньги пойдут его детям, а не любовнице.
- Ты разочаровал меня, Лени – Элиас покачал своей седой головой – А ведь я принял тебя как сына… Не возвращайся больше. Научись заботиться о своих детях.
Келлерману было неудобно брать деньги за обман, но для убедительности он их все-таки взял.
А Гретхен в это время шептала Линкольну на ухо:
- Слушай внимательно: сейчас ты тихо выходишь с нами отсюда и послушно садишься в машину. И без фокусов, если не хочешь схлопотать пулю.
Келлерман, поблагодарив Элиаса и тепло с ним попрощавшись, подошел к Линкольну и Гретхен, которая уже отцепилась от него и крепко держала за локоть, чтобы он не дергался.
- Привет, Линкольн! Не ожидал меня снова увидеть? – Келлерман улыбался и, крепко схватив Линкольна за другую руку, подтолкнул в направлении выхода. – Шевелись.
Линк, казалось, вышел из ступора и понял, наконец, что нужно сопротивляться. Он попытался освободить руки и попятился назад.
- Никуда я не пойду с вами! У меня работа! Элиас, помоги! - добавил он уже на иврите. Но Элиас лишь гневно посмотрел на него и молча распахнул дверь магазина.
Пол усмехнулся:
- Нет у тебя больше работы, и теперь ты в полном нашем распоряжении.

Гретхен усадила Линкольна на заднее сидение машины и сама села рядом.
- Прокатись немного с нами, Линк.
Линкольн понял, что шансов у него, в общем-то, нет. Если от одного Келлермана ему и удалось бы убежать, то от Келлермана вместе с Гретхен – вряд ли. Хорошо, что сын далеко и не столкнется больше с этой ненормальной.
- Какого дьявола тебе от меня надо? – кто сказал, что убийство это грех?
- Соскучилась по тебе очень, - Гретхен придвинулась ближе. – И решила вот помочь коллеге. Забирать то, что тебе не принадлежит, становится твоей вредной привычкой.
Линк краем глаза отметил, что дверь с его стороны заблокирована, а ведь он был готов даже выпрыгнуть из нее на полном ходу.
Келлерман сосредоточившись на дороге, лишь изредка посматривал на своих пассажиров, наблюдая за их воркованием. Интересно, чем Барроуз мог так взбесить Гретхен?
Линк обратился к Келлерману:
- За каким лешим ты работаешь с ней? Ты не знаешь, на что она способна…
Келлерману становилось все интересней и интересней, кто же такая Гретхен Морган. Он даже немного посочувствовал Линкольну.
- Ты не захотел по-хорошему отдать запись, так что сам виноват. Теперь я работаю с ней.
Выбирая место поудобнее и поспокойнее, Пол решил остановиться у пустынного пляжа. Припарковав машину, он вышел и сразу же достал из-за пояса пистолет.
- Выходи, - бросил он Линку, открывая перед ним дверь.
Гретхен вышла из машины и тоже достала оружие. Что мешает ей просто сейчас же пристрелить обоих? Но что-то подсказывало, что этого делать не стоит, а она знала, что иногда нужно прислушиваться к интуиции.
Черт возьми, ну как же сложно держать себя в руках в такую жару!
Линк сразу же начала осматриваться, в поисках помощи, но на пляже, как назло, никого не было и Гретхен с Келлерманом могли беспрепятственно направлять на него оружие.
Пол уже был в предвкушении удачи.
- Ну что добегался, король помидоров? Где запись? – Келлерман никак не мог придать забвению летящий ракетой помидор в его направлении.
- А после того как я ее отдам, вы отпустите меня с благословением домой, да? – Линк не мог сдержаться.
- Не умничай! – Гретхен уже была без сил терпеть этот бесконечный день и бесконечных тупиц. – Говори, где запись.
Линкольн нервно сглотнул. Уже никто не сможет помочь. Черт, как же не хватает Майкла! Он бы знал, что делать…
- Ну, хорошо, хорошо! – Линкольн поднял руки вверх. – Я положил запись в ячейку в банке.
- Говори, какой банк и где находится! – Келлерман окончательно потерял терпение. Скоро он уже будет рядом с Кэролайн!
- Вы на часы смотрели? Банки уже закрыты! Сегодня сокращенный день - Линк опять огляделся по сторонам в поисках хоть какой-то идеи. Но идея так и не обнаружилась – Завтра в девять утра, возле банка хаПоалим, ну углу улиц Герцель и Бальфур – я буду там…
- Ты что, издеваешься? – Пол взвел курок. – Да я скорее пристрелю тебя, чем дам еще раз смыться!
Но на этот раз уже Гретхен остановила его.
- Прекрати, Пол. Встретимся с ним завтра утром.
- У тебя что, тепловой удар, Гретхен? Да от него сейчас же след простынет!
- Еще раз повторяю: не учи меня работать…
Линкольн смотрел, как двое убийц спорят, прикончить его сейчас или завтра, и не смог сдержать улыбки. Гретхен и Келлерман – отличное сочетание, ничего не скажешь!
Он уже хотел было оставить их и тихо улизнуть, как Гретхен вновь обратилась к нему:
- Я знаю, как ты любишь делать глупости, Линкольн. Поэтому хочу предупредить: прежде чем ты решишь снова обмануть меня, подумай, пойдет ли твоей очаровательной Тане пулевое отверстие во лбу.
Вся прыть Линкольна в одно мгновение куда-то испарилась, сердце пропустило удар, а затем забилось в два раза быстрее.
- Только попробуй, ты…
- Не будешь делать глупостей – не буду пробовать. Но ты меня знаешь! – Гретхен усмехнулась, а глаза сверкнули знакомым Линкольну злым блеском.
- Ждите меня завтра утром, как договорились… - Линкольн обреченно вздохнул, понимая, что вновь придется иметь дело с жестокой убийцей и ходить по острию ножа.
Гретхен убрала пистолет и посмотрела на Пола. Он все еще не был согласен с этим, но видя, непоколебимую уверенность Гретхен, немного успокоился. Втягивать в это все какую-то Таню не входило в его планы, но очевидно только такая жесткость могла, наконец, вернуть ему запись.
Пол спрятал пистолет за пояс.
- Увидимся завтра, Барроуз.

Часть про Майкла и Мелл выделяется своей серьезностью на фоне общего задора. Надеюсь авторы и им пропосли чуточку веселья.

Келлерма и Гретхен - нехорошие люди, обнанули Элиаса, оклеветали Линкушу, оставили лапку без работы. Анашим раим! (Плохие люди!)
Но Келлерман, обозвавший Гретхен брошенной женой с двумя детьми, элегантно нанес удар ее самолюбию! А его успехи в иврите... Бэ кицур (короче), капара аль Келлерман! (непереводимое пожелание, благословение, имеющее религиозный контекст, но используемое в слэнговой речи)

Tarosya, Тода раба аль тсумат алев

* Сэуда - трапеза
Сульха - церемония примирения (выражение перенятое у арабов)

Спасибо тебе большое за прочтение, за то, что ждешь и комментируешь нас!!!
А вообще, все хочу спросить: наше чувство юмора вы оценили, это супер. А как насчет всего остального? Не только хиханьки, но какие то еще понравившиеся элементы есть? Н скажите нам, хоть гадость какую что-ли